«Превращение Христа – в мир»

«Превращение Христа – в мир»

Papa Francesco e il patriarca Bartolomeo nel 2020 a Roma – Reuters

Анонсирование скорого «восстановления единства церквей», которое уже открыто звучит из уст иерархов Константинополя, со всей наглядностью демонстрируют нам степень повреждения догматического сознания современных греков. Новым богословам Фанара удалось в течение века приучить верующих как к норме к антиканоническому «снятию анафем» с латинян без их отречения от своих ересей, что не могло, конечно, пройти бесследно для церковного сознания, в целом. Потому что «снятие анафем» таким способом равносильно признанию ошибочности их наложения Константинопольскими соборами 11-14 вв., авторитет которых равен Вселенским (что, в общем пакете, признано даже самими греческими богословами-экуменистами в документах Критского собора). Об этих церковных «ошибках прошлого» (вселенском «грехе христианского разделения») тоже заявляется уже открытым текстом.

«Несомненно, 1700-летняя годовщина Первого Вселенского Никейского Собора в 2025 году может послужить для христианских церквей возможностью поразмышлять над своим путем, над ошибками прошлого и настоящего, а также предпринять более серьезные шаги [по исправлению этих «ошибок». – А.Б.]» (Интервью патр. Варфоломея изданию «Avvenire» / Призрак третьей унии с католиками уже не призрак). 

Между тем «отмена» анафем, произнесенных святыми отцами общецерковных вероучительных соборов (среди которых было множество святителей и учителей Церкви), означает переход самих упразднивших эти анафемы с  православной стороны в разряд таких же еретиков, как анафематствованные этими соборами. Иными словами, фактически уния Фанара и Рима давно уже свершилась на теологическом уровне, а именно, в тот самый день, когда Константинополь, обезумев в богословском смысле, эти анафемы упразднил «яко не бывшие». И посредством постоянной идеологической обработки церковной общественности этим иудам во «вселенском» статусе удалось вовлечь в свое вероотступничество все греческое Православие, приучив народ Божий с помощью мелких уступок и компромиссов с верой к этому «снятию анафем» как к нормальному положению вещей. Что и подготовило почву в церковном сознании (когда его растление достигло необходимой для этого степени) для того, чтобы с кафедры Константинопольской патриархии уже откровенно мог прозвучать анонс близкого «финиша» процесса «воссоединения церквей», и чтобы при этом внутри Церкви уже особо не возражали против готовящегося страшного преступления против веры.

«В конце мая 2021 г. недавно назначенный на кафедру митрополит Италии и экзарх Южной Европы Константинопольского патриархата Поликарп (Ставропулос) получил аудиенцию у папы Франциска. После нее он дал интервью агентству Vatican News, в котором без лишней дипломатии заявил, что унии с Римом быть, причем в самое ближайшее время. <…> Об этом поведал сам митрополит Поликарп:

“Это была очень сердечная встреча сына с любимым отцом, встреча епископа с его предстоятелем и патриархом. У Святого Отца великое сердце, искреннее сердце, я поблагодарил его за ободряющее послание, которое он послал мне для моей интронизации, я попросил его папского благословения на мое служение, снова в Италии и на этот раз в качестве епископа…”» (Фанар на всех парах мчит к новой унии и к своей катастрофе / Vaticannews.va).

Поэтому и масштаб катастрофы греческого Православия выходит далеко за пределы феномена отдельных предателей в сане. Как было сказано, была проделана большая политтехнологическая работа по разрушению догматического сознания православно-верующих греков вообще. Поэтому в данный момент в поисках здоровых сил, на которые можно было бы опереться тем Поместным Церквям, которые сохранили в себе внутренние силы для сопротивления этому тотальному растлению умов, приходится выбирать между аутентичным латинским папизмом и («в лучшем случае») «восточным папизмом» самих греков, что лишний раз демонстрирует насколько силен богословский сдвиг в греческих умах. «…даже в «греческих» Церквях желающих вступить в унию намного меньше, чем желающих утвердить превосходство Константинопольского патриархата в Православном мире. Ведь одно дело утверждать величие эллинизма в рамках Православия, а совсем другое – предавать Православие и подчиняться Ватикану» (Фанар на всех парах мчит к новой унии и к своей катастрофе).

Но нас, как всегда, во всей этой истории интересуют еще более фундаментальные вещи. А именно, ответ на вопрос, каким образом такие чудовищные заблуждения и искажения веры становятся возможны в принципе? То есть, каков механизм этого греха мысли в богословском плане? Какова так первичная ложная идеологема, которая обуславливает все остальные, тянет за собой всю причинно-следственную цепочку последующих ложных выводов, приводящую к столь катастрофическим результатам?

И ответ на этот самый главный вопрос мы находим в том же самом интервью патриарха Варфолофея его новообретенным братьям-еретикам.

«Миссия Церкви – свидетельство Евангелия и превращение мира во Христа, которое, очевидно, не достигается безразличием к нему или его отвержением» (Интервью патр. Варфоломея изданию «Avvenire» / Призрак третьей унии с католиками уже не призрак)  

Это, безусловно, корень зла. – «Превращения мира во Христа». Противоположность Христианству этой основной догмы гностической «веры» Варфоломея со всей наглядностью демонстрирует содержащееся следом в его словах положение о неприемлемости в этой религии практики «отвержения мира», что является, по сути, опровержением и отрицанием Евангелия.  «Откуда у вас вражды и распри?» [расколы – в нашем случае – из-за папистских претензий Фанара]. – «Не отсюда ли, от вожделений ваших, воюющих в членах ваших? Желаете — и не имеете; убиваете и завидуете — и не можете достигнуть; препираетесь и враждуете — и не имеете, потому что не просите. Просите, и не получаете, потому что просите не на добро, а чтобы употребить для ваших вожделений. Прелюбодеи и прелюбодейцы! не знаете ли, что дружба с миром есть вражда против Бога? Итак, кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу» (Иак 4:1-4).

«Превращения мира во Христа» – это стандартная категория философии всеединства, но никак не Христианства. Даже в мирском понимании, чем человек умнее, тем более он асоциален, потому что мир – это территория глупцов. Что же тогда говорить о Самой Истине, Которая, явившись в падший мир, не могла ни оказаться в нем абсолютно асоциальной. Поэтому и Церковь Божия максимально асоциальна.  «Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир. В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал. Пришёл к своим, и свои Его не приняли. А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими, которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились» (Ин 1:9-13). Почему другие приняли, хотя они тоже (и даже более чем ветхозаветная Церковь) были «от мира сего»? – Потому что Всемилостивый Бог дал им Свою благодать, чтобы они веровали в Него, и они покорились ей (в отличие от иудеев, зарывших это небесное сокровище в землю своих греховных страстей). В этом и заключается непримиримый духовный антагонизм падшего мира и Церкви. И этот ортодоксальный дуализм Божественной благодати и греховного духа «мира сего» диалектически «снимается» в спиритуалистическом монизме новой религии, где Бог и падший мир онтологически едины, поэтому второй может эволюционировать («превращаться») в Первого.

Традиционное Христианство характеризовалось (а об этом, в целом, уже можно говорить в прошедшем времени) тем, что вело борьбу за Царствие Небесное против духа «мира сего». «Царство Небесное силою берётся, и употребляющие усилие восхищают его» (Мф 11:12); «потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной. Для сего приимите всеоружие Божие, дабы вы могли противостать в день злый и, всё преодолев, устоять» (Еф 6:12-13). Тогда как

«сегодня авторитет религий широко оценивается по их вкладу в борьбу за мир» (Интервью патр. Варфоломея изданию «Avvenire» / Призрак третьей унии с католиками уже не призрак).

Поэтому «за мир» новая религия борется не столько с военной агрессией в мире, сколько с традиционным Христианством.

«Как патриарх я боролся за... межкультурный, межрелигиозный, межхристианский диалог, и я предпринял множество инициатив по защите окружающей среды, за мир и солидарность, за уважение прав человека, первое из которых –свобода вероисповедания...» (Интервью патр. Варфоломея изданию «Avvenire» / Призрак третьей унии с католиками уже не призрак).   

В частности, 30-летняя «борьба» патр. Варфоломея за унию с Римом и является самым ярким примером его борьбы с Православием как таковым. 

«В сегодняшнем православном мире существуют различные группы, которые выражают крайний антиэкуменический дух и характеризуют экуменизм как «ересь». Святой и Великий Собор Православной Церкви, состоявшийся на Крите в 2016 году, осудил всех тех, кто «под предлогом защиты истинного Православия» нарушает единство Церкви» (Интервью патр. Варфоломея изданию «Avvenire» / Призрак третьей унии с католиками уже не призрак)

Тем самым, Критский собор под председательством патриарха Варфоломея осудил, прежде всего, святые Константинопольские соборы, анафематствовавшие латинство как ересь и всех не анафематствующих этих еретиков месте с Церковью Христовой. В частности, под «осуждение» «святых и великих экуменистов» Крита подпадают паламитские соборы XIV в., осудившие как «латиномудрствующих» варламиитов и самого Варлаама как тайного агента унии с Римом. Поэтому «единство церкви», о котором говорит патр. Варфоломей, не только не имеет никакого отношения к исторической Православной Церкви, единомысленной святым отцам паламитских соборов, но именно это единство истинной Церкви Христовой и разрушает (что можно видеть в уже существующем расколе во Вселенском Православии). «Единство» же, о котором идет речь у патр. Варфоломея, это уже единство  другой, «экуменической», «церкви» новых гностиков, соединяющих в одно целое (своего гностического) «Христа» и «мир».

«Вселенский патриархат не ограничивается участием в экуменических мероприятиях, но является одним из основателей и центральным спонсором ВСЦ (Всемирный совет Церквей – Ред.)» (Интервью патр. Варфоломея изданию «Avvenire» / Призрак третьей унии с католиками уже не призрак).

Даже название этой «церкви» («всемирная») говорит нам о том, что ее служители само Христианство превращают в «мир», или в совокупность греха, вступая на тот же самый путь, который уже до конца прошло западное христианство. Поэтому и уния с ними очередных греческих вероотступников стремительно приближается.

Как, впрочем, и представителей любых других Поместных Церквей. В частности, Русская Церковь (в своей официальной «внешне-церковной», или той же самой «православно-экуменической» политике) не сильно «отстает» в этой «гонке» в «бездну, разверзшуюся вдали». Хотя РПЦ и вступила в этот проект почти с полувековым опозданием в сравнении с Константинополем (а именно, в эпоху Второго Ватиканского собора), но, как и положено новому русскому человеку, она вступила в него с намерением «догнать и обогнать» Фанар. И, по крайней мере, догнать по многим параметрам удалось (в частности, те же самые анафемы с католиков Москвой сняты, правда, пока еще полуофициально, а именно, в рамках только «богословского диалога»). Красноречиво свидетельствует об этом текст «Совместного заявления» Папы Римского Франциска и Патриарха Московского Кирилла, написанного по образцам аналогичных деклараций Рима и Константинополя.

Однако если мы попытаемся спрогнозировать, как в сложившейся церковно-геополитической ситуации Русская Церковь будет реагировать на объявление унии Рима и Константинополя, то здесь представляется возможной следующая фантасмагория.

Текущий раскол русских и греков, формально обусловленный «восточным папизмом» Константинополя, вероломством его вторжения в юрисдикцию Москвы на Украине (а на более фундаментальном уровне, как мы сказали, детерминированный катастрофическим обмирщением церковного сознания во всем мировом Православии), может привести к тому, что Русская Церковь будет вынуждена не признать эту унию вовсе не потому, что православные греки вступят в антиканоническое церковное общение с еретическим Римом (потому что еретичности Рима уже и Москва де-факто не признает), но, наоборот, потому что «инославный» Рим вступит в общение с раскольническим Константинополем (потому что «инославный», то есть еретик, в «православном экуменизме» это более «православный», чем раскольник, по теории «частичности благодати» нового «отца церкви» прот. Г. Флоровского). Что будет являться еще одним красноречивым свидетельством того, насколько «все смешалось в датском королевстве». Или того, в каком безумном мире и в какие фантастические времена мы живем.   

Александр Буздалов