Старческая немощь католицизма

Папа Римский Франциск

Широкий резонанс в мире и в России получило интервью папы Франциска итальянской газете «Corriere della Sera». Неожиданным в нем стала некоторая доля критики в отношении Запада вообще и НАТО, в частности, распространение на них доли вины в этимологии украинского кризиса, что довольно резко контрастировало с обычной для западной пропаганды оценкой этой ситуации как полностью обусловленной агрессией Кремля. «Действия НАТО у границ России могли подтолкнуть Москву к началу специальной военной операции на Украине, заявил папа римский Франциск <…>.

"Возможно, лай НАТО у границ России привел к реакции Кремля. Гнев, не знаю, был ли спровоцирован, но, вероятно, способствовал", — сказал он» (РИА-Новости).

При этом, как видно из контекста интервью, данный аргумент является лишь пересказом российской позиции, которую понтифику озвучил патриарх Кирилл во время их общения по видеосвязи.

«Я разговаривал с Кириллом 40 минут через Zoom. Первые двадцать с картой в руках он зачитывал мне все обоснования войны. Я выслушал и сказал ему: “Я ничего в этом не понимаю. Брат, мы не государственные клирики, мы не можем использовать язык политики, но язык Иисуса. Мы пастыри одного и того же святого народа Божия. Для этого мы должны искать пути мира, чтобы положить конец обстрелу оружием”. Патриарх не может превратиться в путинского алтарника. У меня была запланированная встреча с ним в Иерусалиме 14 июня. Это будет наша вторая встреча лицом к лицу, ничего общего с войной. Но теперь и он соглашается: давайте отложим, это может быть двусмысленный сигнал» (Corriere della Sera). 

В этом плане разделение вины на обе стороны конфликта как политический компромисс, целесообразный для текущих целей, можно сравнить с аналогичной трактовкой «великой схизмы» православных и католиков, которая впервые прозвучала в Совместном заявлении папы Франциска  и патриарха Кирилла и стала тогда не меньшей сенсацией.

«Мы разделены ранами, нанесёнными в конфликтах далёкого и недавнего прошлого, разделены и унаследованными от наших предшественников различиями в понимании и изъяснении нашей веры <…> Мы скорбим об утрате единства, ставшей следствием человеческой слабости и греховности…».

Очевидно, что военные действия на Украине значительно спутали экуменические планы Ватикана и МП на «восстановление единства церквей». К существенным каноническим и богословским сложностям этого самого по себе утопического проекта добавились еще большие политические противоречия, поскольку церкви оказались, по сути, по разные линии фронта. Тем не менее, количество сил и времени, потраченных на этот проект за последние полвека, не позволяет Москве и Риму отказаться от него и в условиях текущего кризиса. Отсюда и попытки главы Ватикана угодить обеим сторонам конфликта, приведение доводов обеих сторон и просто уход от ответов на острые вопросы.

«Не могу ответить на вопрос, правильно ли снабжать украинцев оружием, я слишком далек от этого, –  рассуждает Берголио. – Ясное дело, что оружие испытывается на той земле. Русские теперь знают, что от танков мало толку, и думают о другом. Для того и ведутся войны: для проверки произведенного нами оружия. Так было во время Гражданской войны в Испании перед Второй мировой войной. Торговля оружием — это скандал, против которого мало кто выступает» (Corriere della Sera). 

Как это обычно бывает, двусмысленная «миротворческая» позиция во время острого конфликта оказывается неудовлетворительной для противоборствующих и там, и здесь. Более того, даже МП оказалась задета пересказом понтифика обстоятельств его личной беседы с патриархом (и особенно, конечно, словами о «путинском алтарном прислужнике») и вынуждена была это прокомментировать.

«Вызывает сожаление, что полтора месяца спустя после разговора с патриархом Кириллом папа Франциск избрал некорректную тональность для передачи содержания этого разговора. Такие высказывания вряд ли будут способствовать налаживанию конструктивного диалога между Римско-католической и Русской православной церквами, который особенно необходим в нынешнее время", — говорится в разъяснении ОВЦС» (РИА-Новости).

И если эта наметившаяся трещина в экуменическом проекте Москвы и Рима, действительно, окажется в дальнейшем серьезной проблемой для него, то, безусловно, это явится одним из самых больших бонусов специальной военной операции на Украине. То есть, тень, пробежавшая между патриархом Кириллом и папой Франциском в контексте решаемых Россией важнейших стратегических вопросов своей безопасности, позволяет надеяться на оздоровление не только политической, но церковной жизни в нашем отечестве. Как это уже неоднократно бывало в русской истории, только война и пролитая на ней кровь оказывается способна преодолеть накопившиеся противоречия и изжить приобретенные греховные навыки.

Что же касается Ватикана, то его роль в этой геополитической игре больше всего напоминает, наверное,  роль сегодняшней Турции. Стамбул сейчас тоже пытается усидеть на двух стульях: будучи членом НАТО, с одной стороны, поставляет (пусть и не официально, но через частные фирмы) вооружение Киеву и, по всей видимости, предоставляет разведданные за счет развитой системы военного мониторинга в Черном море; а с другой стороны – не желает отказываться и от выгодного экономического сотрудничества с Россией. Но главное сходство политики Ватикана и Стамбула сейчас – это, конечно, желание вернуть себе имперские позиции, утраченные в последнее столетие, попытки поднять свой престиж в мире и расширить сферу своего геополитического влияния. Отсюда – аналогичные инициативы президента Турции Эрдогана по предоставлению миротворческих услуг, неоднократные попытки выступить посредником между Москвой и Киевом в деле урегулирования конфликта, в почетной роли той «высшей силы», которая вернет мир и стабильность в регионе. Как и Стамбул, Ватикан стремится продвинуть свой имперский проект, который является альтернативным не только и не столько в отношении проекта «русского мира», сколько в отношении североатлантического глобализма. Иными словами, католический проект оказывается скорее одним из тех центров «многополярного» устройства мира, который пытается сейчас отстоять Кремль. Поскольку уверенности в том, что в гностическом глобализме ему будет отведена заметная роль, нет уже и у самого Ватикана.

«Не нравится папе и убежденность [протестантского] Запада в своем превосходстве и праве учить и наказывать другие народы и цивилизации, организуя новые "крестовые походы". Причем в подтверждение своей позиции Франциск в прошлом августе в интервью испанской радиостанции Cadena COPE привел понравившуюся ему цитату:

"Нужно прекратить безответственную политику навязывания извне чьих-то сторонних ценностей и попыток строить в других странах демократии по чужим моделям, не учитывая исторические, национальные и религиозные особенности и полностью игнорируя традиции других народов".

Папа сообщил, что это слова Ангелы Меркель, которую он назвал "одним из величайших политических деятелей мира", и они отражают и его отношение к ситуации, которая сложилась в мире после ухода США из Афганистана (именно об этом его и спрашивали). Цитата в самом деле хорошая, вот только произнесла эти слова не канцлер, а… принимавший ее в Москве Владимир Путин» (РИА-Новости).

И это уже что-то из репертуара старика Байдена (кстати, католика, что тоже весьма символично в данном случае). Потому что цитировать президента России как канцлера Германии – это уже настоящий маразм. Что и является подходящим диагнозом нынешнего состояния католической религии.

Александр Буздалов