«Расширение сознания»: от Гегеля к Procter&Gamble

Понятие «расширения сознания» характерно для различных форм нового гностицизма, в частности, для агни-йоги и движения «new age» («новая эра», религия «нового века), но, в первую очередь, для таких архетипических форм новой религии как каббала и масонство.

«”Высота” Ложи (“даже до небес”) указывает, что диапазон сознания, доступный для нас, когда мы полностью разовьем наши возможности, бесконечен. Человек, который произошел от Земли и развился через низшие царства природы до своего нынешнего разумного состояния, может завершить свою эволюцию, став богоподобным существом и соединив свое сознание с Всеведущим – чтобы осуществить то, что всегда было единственной целью и задачей любого Посвящения. Взойти на эту “высоту”, достичь этого расширения сознания, возможно “посредством использования лестницы, состоящей из многих ступеней…”».¹

В подобной «духовной практике», направленной на преодоление границ человеческой природы, выражается антихристианская сущность нового гностицизма как идеологии самоспасения, создания «нового человека» («сверхчеловека», «богочеловека»). «Задача ньюэйджера – добиться такого состояния “расширения сознания”, в котором он уже не будет ощущать границ собственного “я”, и именно до таких “космических масштабов” он раздувает своё “эго” по возвращении из него. Для такого состояния “божественного всемогущества”, указывала Блаватская, необходимы две вещи: “освобождение воли от какого-либо подчинения и контроль за её проявлением”».²  

Однако это же понятие (в тех или иных его модификациях) является одной из идей, которые вдохновляют самых известных мыслителей и общепризнанных деятелей культуры на протяжении уже многих поколений, что говорит о внутренней связи этих областей знания. Иными словами, к формам нового гностицизма как религии самоспасения следует отнести и те религиозно-философские учения, которые, на первый взгляд, к нему не относятся, но, напротив, ассоциируются с традицией, то есть, с Христианством.

«…сама-то эта бунтующая и требующая личность прежде всего должна бы была всё свое Я, всего себя пожертвовать обществу и не только не требовать своего права, но, напротив, отдать его обществу без всяких условий». «…самовольное, совершенно сознательное и никем не принужденное самопожертвование всего себя в пользу всех есть <…> признак высочайшего развития личности, высочайшего ее могущества, высочайшего самообладания, высочайшей свободы собственной воли».³

«Я не верю в неподвижность сознания, сознание может очищаться, расширяться и углубляться, и потому многое новое и по-новому может ему раскрываться».⁴

Парадоксально, но, несмотря на всю тривиальность этого штампа, повторяемого на все лады уже не один век, его способность вдохновлять людей ни сколько не ослабевает – и все новые и новые знаменитости повторяют этот лозунг, окрыляющий их и производящий тот же эффект в массовом сознании «…из 500 крупнейших компаний США более половины практикуют ньюэйджевские техники “расширения сознания”, тратя на это ежегодно около 4 миллиардов долларов. Крупнейшие фирмы, такие, как IBM, Procter&Gamble, General Motors, также приглашают на работу экспертов по бизнесу из движения “Нью Эйдж”».⁵ «Расширение сознания» воспринимается как выход за пределы ограниченных рамок, за границы шаблонов и канонов. Но то, что это «выхождение за пределы» давным-давно само стало шаблоном, при этом нисколько не сознается. Всеобщая очарованность идеей «расширения человеческого сознания» приводит к тому, что этот непрерывно транслируемый квазирелигиозный софизм каждый раз воспринимается слушателями и самим говорящим как «благая весть», как какая-то высокоинтеллектуальная новость и научное открытие.

Отсюда другой парадокс этого гностического трюизма: его эзотеричность (или элитарность) и демократизм, одновременно. С одной стороны, людей «расширенного сознания» немного – это, собственно, и есть «гении» культуры, «гуру» различных оккультных учений, лидеры движений, основоположники новых философских течений. Это как «клуб избранных» или «тайная ложа», вход в которую открывается только тем, кто явил миру свое «расширенное сознание» (то есть сумел в этом убедить других, потому что материя это весьма тонкая). С другой стороны, неотразимость этого гнозиса и заключается в том, что каждый субъект рода человеческого призван и способен «расширение» своего сознания осуществить. Исторические и актуальные примеры «великих людей» и «махатм» наглядно демонстрируют всем остальным возможность такого изменения, саму способность человеческого сознания к «расширению», и за это, в первую очередь, они и пользуются славой у «масс» и почитанием у своих последователей, поклоняющихся в лице «гения» осуществлению своего предназначения.

«…цивилизация уже совершила у нас весь свой круг; мы уже ее выжили всю; приняли от нее всё то, что следовало, и свободно обращаемся к родной почве. Нужды нет, что не велика еще у нас масса людей цивилизованных. Не в величине дело, а в том, что уже исторически закончен у нас переворот европейской цивилизации, что наступает другой, и важнее всего то, что это уже сознали у нас. В сознании-то и всё дело. У нас сознали, что цивилизация только привносит новый элемент в народную нашу жизнь, нисколько не повредив ей, нисколько не уклонив ее с ее нормальной дороги, а, напротив, расширив наш кругозор, уяснив нам же самим наши цели и давая нам новое оружие для будущих подвигов. Пусть, пусть сознающая наша масса невелика; но <…> не в величине дело, а в том, что уже совершился процесс сознания; о массе этой вы не имеете еще никакого понятия».⁶

Отсюда еще один парадокс. С одной стороны, «расширение сознания» является сверхзадачей «новой эры (эры Водолея)», которую человеку еще только предстоит реализовать. С другой стороны, эволюционный характер этот процесса (в который новый человек непреложно верует) предполагает, что в прошедший период жизни каждого человека и человечества как целого уже немало было пройдено этого пути, и сознание уже успело достаточно «расшириться» за это время.

«…самое философское развитие в Европе достигло той степени зрелости, когда появление новой системы уже не может так сильно и так видимо волновать умы, как прежде оно волновало их, поражая противоположностью новых выводов с прежними понятиями. То направление к рациональному самомышлению, которое началось на Западе около времен реформации, и которого первыми представителями в философии были Бэкон и Декарт, постоянно возрастая и распространяясь в продолжение трех с половиною столетий, то раздробляясь на множество отдельных систем, то совокупляясь в их крупные итоги, и переходя таким образом все ступени своего возможного восхождения, достигло, наконец, последнего всевмещающего вывода, далее которого ум Европейского человека уже не может стремиться, не изменив совершенно своего основного направления».⁷

Нетрудно заметить, что идея «расширения сознания» является только частной формой более универсальной идеи «прогресса», или «эволюции», дело с которой в массовом сознании обстоит аналогичным образом: то есть, новый человек более чем наклонен верить в прогресс, ожидать улучшений жизни и, со своей стороны, способствовать этому процессу, преобразовывать окружающую среду, которая и сама по себе (в силу какого-то закона природы, столь же неотвратимого, как законы физики) эволюционирует, становится лучше и совершеннее, чем была до этого. Поэтому и «человеческое сознание расширяется» само по себе, даже если сам человек не прикладывает к этому особых усилий: его просто увлекает за собой поступательное движение «Мировой Души», ход (или дух) ускоряющегося времени, «расширяющейся Вселенной». Так, западно-европейская «цивилизации прошла свой круг» и вознесла человечество на очень высокую (для своего времени) ступень «развития сознания». Здесь за дело берутся славянофилы и почвенники – и открываются такие горизонты разума, о которых Декарт и Бэкон не могли еще даже мечтать. В историческом материализме с его первичностью материи и вторичностью сознания общая для Нового времени идеология прогресса в отношении разума принимает форму веры в неограниченность познания; в неисчерпаемые ресурсы человеческого мозга; форму культа науки и бесконечности ее возможностей, «завоевания космоса» и прочей экспансии человека в окружающий мир, увеличения его власти над всеми процессами жизни и творческой способности их усовершенствовать.

С другой стороны, очевиден оккультный характер идеи «расширения сознания».

«Идти путем расширения сознания – значит приблизиться к истинному действию». «Удача лежит в расширенном сознании. Невозможно приблизиться при наличии страха. Луч мужества поведет поверх препятствий, ибо теперь, когда мир знает, семя крови растет, семя знания растет, семя красоты растет!».⁸

Это, как было сказано, и говорит о том, что подспудно квазихристианский (альтернативно-религиозный) характер носит и, казалось бы, сугубо позитивистская идея эволюционного развития, и даже формально апологические в отношении Православия романтические идеи славянофилов и почвенников. Суть здесь в том, что научная теория прогресса и вообще научная картина мира, которую создает и исповедует «передовая человеческая мысль», призвана заменить традиционное христианское мировоззрение. Поэтому новый гностицизм и позитивизм, романтизм и либерализм, капитализм и социализм, теософия и материализм и т.п. пары мнимых противоположностей философской и социально-общественной мысли – являются составными частями единой революции Нового времени, сущность которой – отступление человеческой цивилизации от Бога, конструирование антихристианской идеологии и ее господство в мире, который до этого был, в целом, христианским по своим ценностям. Тотальная революция модерна предлагает человеку не только новый государственный, экономический и социальный строй, новую одежду и еду, новую музыку и литературу, новые зрелища и развлечения (спорт, кино, туризм), но и новую религию, которая и призвана заменить Христианство и все его атрибуты. Более того, сама культура (это изобретение масонов) является не чем иным, как эрзацем религии для нового человека, тем, что определяет и нормирует его «духовную жизнь». Поэтому человек культуры так наклонен к оккультизму и к практике «расширения сознания», в частности.

Неизбежным выводом из всего сказано будет определение идеи «расширения сознания» не только как антихристианской, но и как демонической по своей природе, что, впрочем, одно и то же для Христианства, потому что первоисточником человеческого богоборчества являются, конечно же, «духи злобы поднебесной» (Еф 6:12), тайно инспирирующие человеку свою волю. Собственно говоря, в самой формуле «расширения сознания» мы имеем дело не с чем иным, как вариацией слов, которыми эдемский змей соблазнил прародительницу человеческого рода. «И сказал змей жене: <…> откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло» (Быт 3:3-4). Умственные «глаза откроются», «знание» расширится до божественного. По этому шаблону и улавливаются в «сети миродержца» потомки Адама и Евы. Технология демонического искушения и погубления души остается неизменной вплоть до наших дней. То есть, практика «расширения сознания» – это то, что в терминах Св. Предания называется «бесовской прелестью»: порабощение ума человека смертными грехами тщеславия и гордыни; вербальное программирование его воли посредством обольщения его самосознания, в частности, лестного посыла становления равным Богу по вéдению. Этот психологический механизм работает настолько безотказно, что продолжает быть эффективным и после грехопадения, причем не только будучи воспроизводимым над все новыми и новыми жертвами, но и при осмыслении самого библейского грехопадения: даже оно (это духовное убийство человека) «диалектически» оценивается в новом гностицизме как вступление на путь истинного «духовного развития», или «расширения сознания».

«Сознание содержит в себе удвоение, раздвоение. Говорят, правда» [а именно, Христианство «говорит»], «что этого не должно быть. Однако» [в гностицизме] «в понятии человека заключено стремление к познанию, иначе: сущность духа состоит в том, чтобы стать этим сознанием». «…другая сторона [грехопадения] выражена в словах Бога: "Смотри! Адам стал, как один из нас". Следовательно, это не лживое заверение змия, Бог подтверждает истину его слов».⁹

Так, падший ум, обретший «лжеименное знание» (1Тим 6:20), (то есть, введенный в состояние «бесовской прелести», внутренне переживаемое как «божественное озарение», постижение «Абсолюта») начинает проповедовать антропотеизм, патологически мнить себя «становящимся как Бог», «знающим добро и зло».

«Изменение сознания, разворачивание человечности, усложнение и утончение души ведут к тому, что новый свет проливается на религиозную истину».¹⁰

То есть, сам человек в гностицизме Бердяева (так же как в каббале и масонстве, в гегельянстве и романтизме, в славянофильстве и почвенничестве) является источником духовного просвещения. Процесс «расширения сознания» человека высвобождает потенциально находящуюся в нем «психическую энергию», или «всецелый разум», который проливает божественный «света познания» на «религиозные истины», которые до этого находились в исторических сумерках «темных веков средневековья» (то есть, эпохи Вселенских соборов, формулирования догматического учения Церкви).

При этом бесы, которых жертвы «мировой культуры» воспринимают за Муз или за астральных Учителей, уже до того наглеют, что почти открыто насмехаются над гностиком, настолько уверенные в силе внушаемой ими «прелести».

«Не важно, каким путем нарастает сознание, но объем его позволяет вмещать размер великих событий. Какое учение приводит скорее к расширению сознания? Совершенно индивидуально надо пускать людей на этот луг. Каждому» [скоту] – «своя трава. Лишь бы внутренний огонь соответствовал человеческому достоинству». ¹¹

Это, конечно, уже высший пилотаж вождения за нос демоном своего оракула: уничижить «пророка» образным сравнением его с травоядным, при этом не переставая ублажать его «чувство собственного достоинства», «расширять» его самосознание.

Источник

Александр Буздалов

_______________________________________________________________________________________