Приведите Вия Андрею Кураеву

Андрей Кураев по уже выработавшейся у него дурной привычке снова выступил с оправданием кощунства. На этот раз – укронацистского. Широко разошедшееся в сети видео с плясками майданутых вокруг молящейся у стен Киево-Печерской лавры изгнанной из нее певчей 

у многих вызвало сами собой напрашивающиеся ассоциации с бесовским шабашем.

Кураев же, как всегда, нашел, чем возразить этой слишком «примитивной» реакции, призвав, несмотря ни на что, видеть и ценить человеческое достоинство в оппоненте. Или… попросту выступил в очередной раз адвокатом дьявола.

«Сначала оппонентов (по вопросу о лаврской аренде) назвали сатанистами, потом бесноватыми. Теперь вот православных радует представление о том, что это вообще не люди, а бесы. Вот эта готовность православных превращать живых людей в бесов – это самое страшное, что есть в православии. История показывает, что радикальная дегуманизация образа врага это прямой путь к массовому насилию. Это оборотная сторона бесконечного "торжества православия". Раз мы как корпорация святы, непогрешимы, благодатны и просто божественны, то те, кто не разделяет с нами это чувство ежепраздничной самовлюбленности – это враги Бога и, значит, сатанисты. А ведь речь идет просто об имущественном споре. Но как же приятно ощущать себя не обывателем зойкиной квартиры, а маленьким героем великой вселенской духовной брани, который бросил вызов самому Саурону. *** Прошу заметить, что я говорю не о "плохих православных" и не о "псевдоправославных". Православие в истории и масс и даже в весомой части "святоотеческого учения" ("освяти свою руку ударом") оно такое – клыкастое и с кулаками. Гуманистически настроенные Антонии Сурожские настолько исключение, что возникает сомнение именно в их православности» (Кураев А. Нравственное богословие).

И то верно. Именно Православие как таковое и является главным объектом оппозиции Кураева, Сурожского и им подобных представителей метафизического гуманизма. Потому что не кто иной, как святой Иоанн Предтеча называл иудеев-богоборцев «порождениями ехидны» (Мф 3:7). И Сам Господь Иисус Христос использовал это выражение в отношении фарисеев и книжников (Мф 12:34), определяя их также сынами «дьявола» (Ин 8:44), и самим «дьяволом» («сатаной») называя не только Иуду (Ин 6:70), но даже св. ап. Петра, когда тот, исполнившись этого же самого «нравственного богословия», начал было удерживать Спасителя от Креста: «И, отозвав Его, Пётр начал прекословить Ему: будь милостив к Себе, Господи! да не будет этого с Тобою! Он же, обратившись, сказал Петру: отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн! потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое» (Мф 16:22-23).

Еще один представитель той же гуманистической метафизики – Франциск Бергольо, работающий Папой Римским в Ватикане, схожим образом отреагировал на события вокруг Лавры. «Папа римский Франциск по окончании всеобщей аудиенции выразил беспокойство ситуацией с Киево-Печерской лаврой.

"Я думаю о православных монахах Киевской лавры. Я прошу вовлеченные в войну стороны уважать религиозные места", —

заявил понтифик» (РИА-Новости).

Определение монастыря как «религиозного места» – это определение нерелигиозного человека. Поэтому и призыв его обращен ко всем сторонам конфликта, согласно догмам плюрализма «мира сего». Этой же самой светскостью и потому антиклерикализмом мотивировано и решение госдеповских кураторов киевской хунты изгнать монахов из Лавры, и народные гулянья бесноватых киевлян по этому поводу, и оправдание тех и других – Кураевым. «”Ни для кого не секрет, что режим Зеленского не самостоятелен в своей антиклерикальной политике. Раскол православия, удар по этой сфере жизни – та цель, которую давно провозгласили в Вашингтоне”. –

Это заявление МИД РФ. Если цель провозглашена — значит, об этом было сказано официально (на частные суждения МИД сверхдержавы вряд ли бы стал реагировать) и публично. Вопрос: кто из американских официальных спикеров и когда сказал “наша цель — раскол православия”? Данные, полученные с помощью нооскопа, в расчет не принимаются» (Кураев А. Проверка слуха).

Это значит, что живи Кураев две тысячи лет назад в Иерусалиме, он не только был бы решительно против Искупительной Жертвы Христа по причине ее негуманности, но одновременно отстаивал бы и право Иуды на его дьявольские планы (потому что у него тоже был свой «имущественный» интерес), нашел бы, чем оправдать и змей Синедриона, и римского цербера Понтия Пилата (что, собственно, он и так опосредованно сделал в своей книге, посвященной роману о Воланде).

Александр Буздалов