Отчуждение Святой Софии

Решение Турции о возвращении собору Святой Софии в Стамбуле статуса действующей мечети было негативно встречено в Русской Церкви. Прозвучало ряд официальный заявлений (председателя ОВЦС, патриарха, Священного Синода), сначала выражавших обеспокоенность по поводу того, что такое решение может быть принято (когда оно готовилось и анонсировалось президентом Турции), а затем уже по факту его объявления, глубоко сожалеющих по этому поводу. И здесь в очередной раз приходится констатировать непоследовательность и двусмысленность «внешне-церковной» политики РПЦ.

Ведь сколько раз нам приходилось слышать от этих же самых духовных лиц, как «много общего» между Христианством и исламом; что православные и мусульмане суть «единый народ», который «молится одному Богу»; что между «традиционными религиями» существует «нравственный консенсус»; что ими и нами исповедуются единые «традиционные ценности» и т.п. заявления религиозно-индифферентного характера.

«Между христианством и исламом достаточно много общего в вероучительном плане. Так же, как и иудаизм, как и христианство, ислам является монотеистической религией, то есть мусульмане верят в Единого Бога, которого они называют арабским словом “Аллах” (Бог, Всевышний). Они верят в то, что, помимо Бога, существуют ангелы, что после смерти людей ждет загробное воздаяние. Верят в бессмертие человеческой души, в Страшный суд. Есть достаточно много других мусульманских догматов, которые в значительной мере схожи с христианскими. Более того, в Коране упоминаются и Иисус Христос, и Дева Мария, причем говорится о Них неоднократно и достаточно уважительно. Христиане названы в Коране “людьми Книги”, и последователи ислама призываются к тому, чтобы относиться к ним с уважением» (митр. Иларион (Алфеев). Отношение Православной Церкви к основным мировым религиям).

«В нравственном учении различных религиозных традиций мы видим совпадение, апелляцию к совести человека, которую мы, христиане, называем голосом Божьим в наших сердцах. Аксиоматика мировых религий различна, догматические учения разные, но как только мы переходим на нравственный уровень, как только говорим о необходимых базисных условиях мирного человеческого общежития, различные религиозные традиции демонстрируют нравственный консенсус» (Выступление Святейшего Патриарха Кирилла на 137-й Ассамблее Межпарламентского союза).

«Сегодня мы сидим за одним столом – и православные, и мусульмане – не чувствуя никаких различий, никаких средостений. Мы сознаем себя как один народ пред лицом Божьим» (Православные и мусульмане России – один народ пред лицом Божиим, – патриарх Кирилл).

«…от всего сердца молитесь, просите у Господа помощи. Я знаю, что здесь есть и христиане и мусульмане. Каждый обращается к одному и тому же Богу Творцу. И в ответ на это получаем реальную Божию помощь» (Патриарха Кирилла раскритиковали за слова об обращении мусульман и христиан к Одному Богу).

«…в Дагестане на побережье Каспийского моря, состоялось открытие II Международного межрелигиозного молодежного форума. <…> Приветствие Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла в адрес участников форума огласил епископ [Выборский и Приозерский] Игнатий.  “Сегодня мы не просто восстанавливаем потерянные нравственные ориентиры, но, в первую очередь, мы отвечаем всем тем, кто из разных частей мира пытается разрушить традиционные духовно-нравственные ценности, посеяв смуту и раздор. Для противления этому мы должны не просто вести диалог, а соработничать вместе, уважая традиции и культуру друг друга”, — сказал владыка Игнатий, обращаясь к собравшимся.  Муфтий А. Абдулаев отметил важность межрелигиозного сотрудничества, формирования у подрастающего поколения традиционных ценностей, воспитания молодежи в духе мира и согласия.  <…> После официальной церемонии открытия состоялся праздничный концерт с участием смешанного хора Махачкалинской епархии и представителей Духовного управления мусульман Дагестана» (По инициативе Махачкалинской епархии в Республике Дагестан начал работу II Международный межрелигиозный молодежный форум).

Так чего же теперь скорбеть и заявлять свои права? Если религиозный культ ислама есть служение Тому же Богу, что и богослужение Православной Церкви; если мусульманская молитва – это молитва Тому же Господу, что и ортодоксальная молитва; если магометанская нравственность – это то же самое, что «деятельное богословие» (как прежде называлось «нравственное» учение в русской духовной школе) Восточной Церкви и т.д., то нужно только приветствовать, что из духовно-безжизненного музея религиозное сооружение превращено в действующий храм, пусть и поклоняться Всевышнему там будут со своими «догматическими особенностями». Можно сказать, Небеса попросту вняли «соборному голосу» Церкви в лице ее официальных представителей (а аналогичная экуменическая риторика постоянно звучала и звучит в большинстве Поместных Церквей, включая Константинопольскую, в юрисдикции которой Святая София находится) и передали собор иноверным, раз у православных с ними столь много «общего».

Другими словами, это означает, что одна из главнейших христианский святынь снова отчуждена Промыслом у православных за их теплохладность (Откр 3:16), за лукавый компромисс с миром (1Ин 2:15), за отступничество от веры отцов, – на этот раз даже в качестве музея церковной истории (статус собора с 1935 года). «…и, по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь <…> увидите мерзость запустения, реченную через пророка Даниила, стоящую на святом месте» (Мф 24:12-16). Если обращение Айя-Софии в мечеть в 1453 г. после захвата Константинополя османами было символом духовного падения Византии, прежде всего, платой за унию («греческое царство разорено и не возобновится: и все это случилось грехов ради наших, потому что они предали православную греческую веру в католичество»  (Филофей Псковский. Послание о неблагоприятных днях и часах. Перевод В. В. Колесова. Цит. по изд.: Библиотека литературы древней Руси. СПб., «Наука», 2000. Т.9)), то в нынешней ситуации как бы повторного отчуждения собора можно увидеть немало аналогий с теми роковыми событиями.

Когда неогностицизм начал широко проникать в Россию в конце XVII – начале XIX вв., был такой случай. «В Морском кадетском корпусе с 1816 г. трудился иеромонах Иов (Смирнов). В мае 1818 г. он, как и иеромонах Феофил (Фиников), вступил в масонскую ложу Лабзина, а через несколько дней, в припадке безумия, осквернил алтарь корпусной церкви и изрезал ножом иконы» (Белохвостиков Е. «Трудиться и служить только к славе Господа Иисуса Христа». Святитель Иннокентий Пензенский / Святитель Иннокентий Пензенский. Полн. собр. твор. Изд-во Пензенской епархии, 2019. С.26). Нечто подобное (пусть и не в столь радикальной форме) мы наблюдаем в «православном экуменизме», где аналогичную роль играет вступление Поместных Церквей в ложу «Всемирного Совета Церквей», после чего начинается череда «вольных и невольных», скрытых и прямых кощунств «православных экуменистов» в отношении Православной Церкви и ее вероучения. «Мистицизм – ложно-духовное направление, проповедовало необходимость непосредственного общения человека с Богом; универсальную, исключительно сердечную, субъективную религию без догматов и Церкви, основанную на непосредственных озарениях от якобы Духа Божия и вещаниях внутреннего “слова” в духе человека. Мистики отвергали все внешнее в религии: иерархию, Таинства, обряды, даже обязательное учение внешнего, единственного истинного Откровения; и признавали одну “внутреннюю” церковь, не знающую никаких догматов, кроме догмата о возрождении и соединении человека с Богом, никаких разделений, кроме разделения ветхого человека и нового, [“внутреннюю церковь”] существовавшую, по учению мистицизма, от начала мира доселе во все времена и во всех религиях, мистериях и философских учениях. Вследствие распространения мистицизма через влиятельных деятелей Библейского общества получили полную свободу не только наводнившие нашу страну западные сектанты, но и начавшие преумножаться доморощенные секты духоборцев, хлыстов, скопцов и проч.» (Прим. ред. Взято из книги П.В. Знаменского «История Русской Церкви». М., 2002 / прот. Василий Жмакин. Обличитель масонства. М., 2006. С.18-19).

Александр Буздалов