«Декалог» антимодернизма

На сайте Романа Вершилло есть публикация под названием «Десять опасных антимодернистских идей», т.е. представляющих опасность для «мира сего», т.к. сами по себе они являются базовыми понятиями антимодернизма, его «декалогом», или «десятисловием». Как резюмирует автор в преамбуле,

«я не могу отступиться ни от одного из [представленных ниже. – А.Б.] пунктов, потому что они верны, хотя, по мнению людей, они несовместимы. Я не властен над истиной, и поэтому я не властен над своими мыслями».

Что позволяет вычислить процент содержания Христианства в данной идеологии посредством сравнительно-богословской оценки каждой из ее «десяти заповедей».

«3. Православный Царь был Удерживающим (2 Фес. 2:7)».

Начать приходится с третьего пункта, потому что он, несомненно, занимает здесь центральное место и имеет фундаментальное значение для понимания всего остального. Потому что антимодернизм извода Романа Вершилло – это не что иное, как форма цезарепапизма, т.е. теории, согласно которой православный монарх является управляющим земной Церкви.

Соответственно, лжехристианство этой идеи лежит на поверхности. Исторически такое экклезиологическое устройство, когда

«Императоръ яко Христіанскій Государь… именуется Главою Церкви» (Свод законов Российской империи, повелением государя императора Николая Первого составленный. СПб., 1857. Т.1. С.10),

сложилось в результате антиканонических реформ Петра Первого, упразднивших множество церковных правил (включая 3-й канон VII-о, т.е. последнего Вселенского собора), запрещающих вмешательство светских властей в управление Церковью. Что означает, что цезарепапизм – это и есть церковный модернизм как таковой, ибо он попирает вековые устои Церкви, каноны св. Апостолов и Вселенских соборов, Священное Писание и Предание, разрушая и подтачивая, тем самым, и Церковь, и государство. «Своими противоцерковными реформами, своею личною, противоцерковною жизнью Петр положил среди русского народа начало отступления от православной веры в протестантском направлении, по которому шли еще задолго до появления протестантизма иконоборческие императоры. В силу такого отрицательного своего отношения к православной вере Петр уничтожил и другую основу симфонии — почитание со стороны императорской власти священства, или Церкви. Им упразднена была самостоятельная церковная власть, святые каноны им были нарушены, а церковное имущество было отнято в пользу государства. Такое уничтожение Петром симфонии властей, при его искаженной самодержавной, вернее, абсолютистской и деспотической царской власти, так потрясло исконные начала русского народа, что последний, несмотря на все покровительство Церкви русских царей XIX века, уже не мог оправиться и встать на свой заповеданный ему Богом путь осуществления религиозно-нравственного идеала — путь Святой Руси. Поэтому здесь, в уничтожении Петром симфонии властей, и была заложена причина гибели России» (свт. Серафим (Соболев). Русская идеология. Гл.7 / арх. Серафим (Соболев). Русская идеология. Софiя, 1939. С.148).

Святоотеческое обоснование, которое Вершилло использует для авторитетного подкрепления своей лжехристианской идеологии, – это ошибочное толкование свт. Иоанном Златоустом стиха 2Фес 2:7, согласно которому «катехоном» является царская власть. На неадекватность данного толкования (далеко не всеми принимаемого в Церкви даже в эпоху Златоуста, о чем сам он сообщает в своем толковании) указывает контекст Послания. Апостол говорит: «Ибо тайна беззакония уже в действии, только [не совершится] до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь. И тогда откроется беззаконник» (2Фес 2:7-8). Что означает, что «удерживающий» существовал уже в момент написания данного Послания («теперь», т.е. в начале 50-х годов I-о века н.э). И если, следуя толкованию Златоуста, это был носитель высшей государственной власти, то это должен был быть римский император Клавдий, изгнавший христиан из Рима вместе с иудеями. А при следующем римском кесаре Нероне началась уже государственная политика гонения на христиан, в которых принял смерть сам св. ап. Павел. Таким образом, римские императоры времен написания апостольских Посланий св. Павла сами были предтечами антихриста, или примером как раз «тайны беззакония уже в действии». Поэтому совершенно невозможно, чтобы Апостол исповедовал такую диалектическую доктрину, где удерживающий мир от прихода антихриста и один из предтеч этого антихриста (император как гонитель Церкви) был бы таким «двуликим Янусом».

Поэтому априори ложная идея цезарепапизма, положенная в основание идеологии антимодернизма, обрекает на ложность и большинство ее производных (по принципу софизма, где истинными могут быть только частности). 

«1. С конца XIX века в Православной Церкви существует модернизм».

Поскольку экклезиологическим «классицизмом» априори признается цезарепапизм, постольку «модернизмом» оказывается отступление от этого сложившегося в Русской Православной Церкви норматива, а именно, такая историческая ситуацию, когда с политическим падением монархии, появляется возможность восстановления патриаршества, освобождения Церкви от тягостной и унизительной опеки государства. Цезарепапизм в идеологическом зазеркалье антимодернизма – это «хорошо», а соборное управление Церковью – это «плохо», это «отступление от истины», «попрание богоустановленного порядка»… Стало быть, государство – это и есть «бог» цезарепапизма (так же, как, к примеру, «православного сталинизма»). Государство в антимодернизме мистически «больше» Церкви, поэтому последняя нуждается в духовной опеке Царя-Батюшки, Отцовство Которого спиритуалистически превышает отцовство клира… Что означает, что мы имеем дело с языческим сознанием в овечьей шкуре «охранения церковной традиции». Цезарепапизм – это, по сути, неверие в Церковь, отрицание того, что в ней живет благодать Святого Духа и ее реальной Главою является Сам Христос-Бог. Поэтому все эти функции (в частности, удержания мира от падения в бездну зла) передаются здесь Кесарю как верховному Жрецу, как персонифицированному идолу Государства. 

«4. В 1917 году Удерживающий был “взят от среды”».

«Вознесение» царя-катехона «на небеси» в мифологии мистического цезарепапизма запускает апокалиптический процесс «Отступления» на полную катушку. Ибо некому больше генерировать высшую добродетель «порядка», олицетворением которой является Государь-Император. Поскольку в апостольском Христианстве Удерживающим (с большой буквы) является Святой Дух, а удерживающей (с маленькой буквы) – всеобщая благодать, действующая в человеческих сердцах и не дающая им творить все то зло, воля к которому распирает их изнутри, постольку функцию благодати в изуверской религии цезарепапизма должны выполнять естественные добродетели разума, в частности, воля к «порядку». Православный Император был олицетворением такого Порядка, от Которого, как от Солнца, лучи «малого порядка» исходили на всех подданых и все политические и общественные институции. Непосредственным источником данной мифологии для антимодернизма Вершилло послужила неоплатоническая философия Эриха Фогелена, делящая человечество на касты «мудрецов» и «глупцов», где первые являются носителя идеальной человеческой природы, а вторые – ее вероломными нарушителями. Поэтому первые имеют онтологическое «право» управлять вторыми, по принципу тоталитарной секты в утопии Платона. Что, разумеется, не имеет никакого отношения к Христианству и Священному Писанию, кроме пародийно-карикатурного.   

«2. К концу XX века модернизм победил во всех Поместных церквах».

Первое утверждение, которое можно признать вполне соответствующим действительности. Только произошло это совершенно по другим причинам, не имеющим никакой связи с падением монархии в России. Потому что, повторим, сам синодальный период в истории Русской (или Греко-российской) Церкви был периодом антиканонического модернизма (результатом именно что церковных реформ Петра). В то время как «к концу XX века модернизм победил во всех Поместных Церквях», прежде всего, на уровне нового богословского сознания, а именно, путем реабилитации и возрождения ересей гуманистического толка (пелагианства, несторианства и оригенизма). А поскольку сам Вершилло с его неоплатонизмом является типичным пелагианином, то и его идеологию цезарепапизма следует рассматривать как один из признаков «победы модернизма во всех Поместных церквах»

«5. Наступил общественный беспорядок, не особого рода власть, а безвластие, в том числе и в Церкви».

То, что «власть», наряду с «порядком», является одной из высших добродетелей в идеологии антимодернизма, снова показывает ее квазихристианский характер. «…вы знаете, что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою» (Мф 20:25-26). Потому что «воля к порядку» в данном случае является формой именно «воли к власти», ибо источником того и другого здесь выступает сам человек как «удерживающий» (то бишь «власть имущий» наводить порядок).

«6. Беспорядок не означает, что христианину позволено делать все, что он хочет».

«Христианин» здесь означает члена тоталитарной секты антимодернизма. От подлинных христиан как членов Христовой Церкви их отличает как раз то, что если вторых хранит от «беспорядка» греховных страстей сила Христовой благодати, то вторых – их собственная сила природного разума и воли, как платонических «мудрецов». Либо – они делают это в «синергии» с «Удерживающим», благодаря сохраняющейся духовной связи с Ним. Т.е. поскольку они продолжают героически хранить верноподданничество «взятому от среды Удерживающему», постольку Он, «сидя одесную Бога», делегирует им часть своей властной силы, что делает их одних способными противостоять царящему вокруг апокалиптическому «беспорядку».

«7. Почитание Царя-Мученика».

Одно дело – почитание членов убиенной царской семьи, прославленных Русской Церковью в лике новомучеников и исповедников. Другое дело – почитание Царя-Мученика «в лике взятого от среды Удерживающего» или «Искупителя грехов русского народа». Одно – нормально, другое – «паранормально» (вроде полтергейста).

«8. Почитание мощей Царственных Мучеников в Петропавловском соборе».

Единственный член «символа веры» антимодернизма, который можно принять за совершенную истину, хотя и тут все-таки необходимо сделать небольшую оговорку.

Для человека, способного к трезвому анализу, достаточного одного или нескольких дней, чтобы, ознакомившись с основными материалами и доводами сторон в споре о принадлежности «екатеринбургских останков», чтобы понять, что они, действительно, принадлежат членам казненной большевиками царской семьи, следовательно, их почитание в качестве мощей святых царственных страстотерпцев благочестиво (даже до официального признания их таковыми решением Священного Синода или иного церковного собора, что, судя по всему, является делом ближайшего будущего, ибо церковная комиссия уже провела собственное криминалистическое исследование и ее выводы не отличаются от заключения СКР).

«9. В жизни православного христианина не должно быть месту развлечениям».

В идеале – безусловно. Но в жизни христианина и греху не должно быть место, в то время как «если говорим, что не имеем греха, — обманываем самих себя, и истины нет в нас. Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды. Если [же] говорим, что мы не согрешили, то представляем Его лживым, и слова Его нет в нас» (1Ин 1:8-10). Т.е., опять-таки, если иметь искаженное представление о том, как устроена христианская праведность, какою силою этот идеал достигается и что этому препятствует в человеке, то и сам ригоризм окажется изуверством, а не благочестием. Как известно, основным мотивом Пелагия была как раз забота о совершенной чистоте жизни христианин и неприятие никаких оправданий «первородной греховностью» как «немощью» естества. О том, что подобным образом дело обстоит и в антропологии Вершилло, можно судить по одному из тезисов авторского послесловия к его «декалогу»:

«Итак, чему служит высказывание этих идей? Они служат испытанию природы человека: каким он должен быть и каков он на самом деле».

Т.е. речь идет не о природе христианина, но именно о «природе человека». Как будто это одно и то же. «…но если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется» (2Кор 4:16). Такова антропология Апостола: ветхая природа нашей плоти тлеет день ото дня, чтобы умереть своим чередом; а христианская природа наших душ незримо обновляется благодатью Святого Духа. «Итак, кто во Христе, [тот] новая тварь; древнее прошло, теперь все новое» (2Кор 5:17). Диаметрально противоположна ей неплатоническая антропология, которую Вершилло заимствует у Фогелена. Поэтому «православный христианин» в антимодернизме – это не более чем «человек, каким он должен быть», а именно, каким он был создан Богом. Что идентично пелагианскому лжеучению: «древнее» не прошло, природе души или ума не нужно «со дня на день обновляться» божественной благодатью. Древнее = первозданная природа человека, какой она должна быть и какой она является во всех, достигших внутреннего «порядка» путем самосовершенствования. Поэтому лучшие языческие философы здесь онтологически, этически и гносеологически не отличаются от святых отцов и Учителей Церкви. По этой же причине кесари здесь могут быть главою Поместных Церквей по принципу «кесарю – богово».

«10. Чтобы читать Библию и Святых отцов, нужно уметь читать, то есть владеть искусством чтения».

С помощью «искусства», т.е. приобретенного в результате прилежания навыка, можно научиться бегло читать и понимать светскую литературу. А чтобы владеть способностью к чтению духовной литературы, нужно «иметь ум Христов» (1Кор 2:16). «Но мы приняли не духа мира сего, а Духа от Бога, дабы знать дарованное нам от Бога, что и возвещаем не от человеческой мудрости изученными словами, но изученными от Духа Святаго, соображая духовное с духовным. Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем [надобно] судить духовно. Но духовный судит о всем, а о нем судить никто не может» (1Кор 2:12-15). Что в очередной раз демонстрирует, что в антимодернизме Вершилло между естественным и сверхъестественным не существует принципиальной разницы (как не существовало ее для Пелагия, у которого благодать и воля, или благодать и разум, были явлениями одного порядка). И поэтому все его «богословие» сводится к примитиву цезарепапизма.

Таким образом, объективное содержание апостольского Христианства в идеологии антимодернизма не превышает 20 %. Остальные 80 – эти неоплатоническая философия Фогелена, антропология пелагианского типа и апокалиптическая псевдомистика цезарепапизма.

Александр Буздалов