Первородство и «развитие личности»

Понятием, противоположным ортодоксальному понятию «первородства», является понятие «развития личности» как производное фундаментального для нового гностицизма принципа «прогресса».

Высшее качество сущего, максимальная наполненность природно присущими ему характеристиками, даны в исходной точке его существования – в силу того, что это сущее есть творение всесовершенного Творца, из рук Которого всякое изделие выходит в аналогичном (то есть совершенном) состоянии, в зените соответствия своему божественному «логосу», или «сущности». «Рувим, первенец мой! ты – крепость моя и начаток силы моей, верх достоинства и верх могущества» (Быт 49:3). В дальнейшем существовании этого разумного творения в дело вступает фактор его свободной воли, которая (в силу тварности и открытости ко злу) способна нанести урон первоначальному состоянию, совершить грехопадение как повреждение первозданного совершенства. «”…Исав… отказался от своего первородства” (Евр 12:16), т. е., данную от Бога честь отдал по собственной беспечности и для малого удовольствия потерял величайшую честь и славу» (свт. Иоанн Златоуст. Толкование на Послание к Евреям. Беседа 31. Цит. по изд.: Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста Архиепископа Константинопольского. Т.12. Кн.1. Изд. С-Петербургской Духовной Академии, 1901). Отсюда – ортодоксальная добродетель «первородства», которая означает априори (а не за какие-то предшествующие заслуги) «данную от Бога честь и славу», благодатное первозданное совершенство сущего, который в качестве первого в своем роде обладает полнотой всех достоинств, присущих и вообще онтологически доступных существам этого рода. «Первородный есть тот, кто родился первым: или единородный, или старший из других братьев» (преп. Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. Гл. 81. Цит. по изд.: св. Иоанн Дамаскин. Источник знания. М., Наука», 2006). Отсюда – принцип патриархальности, авторитета и главенства старших во всех традиционных системах ценностей. Поэтому в истории христианской Церкви сначала идет эпоха Самого Главы Церкви Господа Иисуса Христа и Его святых апостолов. «”Первородным во многих братиях” (Рим. VIII, 29) Он [Христос] называется потому, что, будучи Единородным и по Матери, ибо Он приобщился подобно нам плоти и крови. Он сделался человеком, а через Него и мы сделались сынами Божиими, будучи усыновлены через крещение. Он Сам по природе — Сын Божий, сделался первородным между нами, ставшими сынами Божиими по усыновлению и благодати и именуемыми братьями Его» (преп. Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. Гл. 81. Цит. изд.). Затем (в священной истории Церкви) в порядке убывания полноты благодати идет эпоха святых великомучеников и великих преподобных; эпоха Вселенских соборов, святителей и учителей Церкви; эпоха местночтимых святых и Поместных соборов; и, наконец, эпоха, когда все эти благодатные дары Всесвятой Троицы (в силу всей той же инерции падшего естества, поврежденности воли разумной твари) начинают последовательно ослабевать, в результате чего наступает заключительная эпоха тотального Отступления постхристианского мира от Бога. Потому что степень совершенства в истинной Религии, повторим, зависит не от заслуг разумного творения, но исключительно от даров Творца.

«Почему Дева–Матерь родилась от неплодной? Потому что чудесами должно было предуготовить путь к единственной новости под солнцем, главнейшему из чудес <…> природа уступает могуществу благодати и, объятая трепетом, останавливается, не смея идти далее. Так как Дева Богородица долженствовала родиться от Анны, то природа не дерзала предупредить семени Благодати, но оставалась бесплодною, доколе благодать не произрастила плода. Надлежало родиться первородной, чтобы родить Перворожденного всей твари, в Нем же вся состоятся (Кол.1:15.17)» (преп. Иоанн Дамаскин. Слово первое на Рождество Пресвятой Богородицы. Цит. по изд.: св. Иоанн Дамаскин. Источник знания. М., Наука», 2006).

И вот неогностический принцип «развития личность» призван как раз упразднить и заменить ортодоксальный принцип «первородства».

«…такова вечная история свободы человека — он выходит из состояния безучастности, в котором он пребывает в первые годы своей жизни, и достигает света сознания вообще, или, точнее, для него начинает существовать добро и зло. <…> для того, чтобы человек, дух достиг примирения или, в более поверхностном понимании, чтобы он стал добр, выполнил свое определение, точка зрения рефлексии, раздвоения столь же необходима, сколь неминуемо она должна быть покинута. Представлять себе, что человек в упомянутом состоянии [первозданного Адама. – А.Б.] обладал высшим знанием природы и бога, нелепо, к тому же это и исторически совершенно не обосновано. Обыкновенно считают, что это естественное единство есть истинное отношение человека в религии. Между тем следовало бы обратить внимание уже на то, что этот рай, этот золотой век представлен как утерянный; уже в этом заключено указание на то, что подобное представление не содержит в себе истины, ибо в божественной истории нет прошлого, нет случайного. Если существовавший некогда рай потерян, то независимо от того, как это произошло, это — случайность, произвол, извне вторгшийся в божественную жизнь. То обстоятельство, что рай потерян, свидетельствует о том, что он не есть абсолютно существенное состояние. Истинно божественное, отвечающее своему определению, не теряется, оно вечно и устойчиво в себе и для себя» (Гегель Г.В.Ф. Философия религии. М., Мысль», 1976. Т.1. С.423-424).

То есть, падший Адам унес «рай» («божественное», «дух», «истину») с собой: в своем разуме, в своей воли, в своем творчестве, чтобы довести их до совершенства на путях исторического становления. «Развитая личность» модерна претендует титанически превзойти именно «первородную» личность Ортодоксии. То есть, концепция «развития личности» это одна из скрытых, или опосредованных, форм тотального богоборчества Нового времени. В противоположность всей традиционной системе ценностей в новом гностицизме (как лжерелигии эпохи Отступления) христианское понятие «первородства» лишается своего традиционного содержания полноты благодатных добродетелей, в чем наглядно выражается нигилизм нового гностицизма в отношении Христианства, степень революционности его сознания. Понятию «благодати» здесь противопоставляется понятие гностических «потенций» как естественно присущих человеку (и вообще тварному миру) сил, которые подлежат актуализации в процессе его исторического существования и развития. Полнота совершенства в новом гностицизме переносится из богоданного прошлого в мифическое будущее восставшей против Своего Творца твари; в то титанически созидаемое грядущее, в котором должно осуществиться максимальное раскрытие всех потенций. В историческом будущем располагается та или иная гностическая плерома, «то есть сознательно развитые единицы личностей, в высшей степени, соединенные тоже в высшей степени во имя красоты идеала» (Достоевский Ф. Социализм и христианство / Д.,XX,193), поскольку «спасителем» в новой религии является сам грешник, само падшее человечество, последовательно восходящее по ступеням гностического «развития». Поэтому каждый последующий этап исторического процесса здесь превосходит предыдущий (в плане наполненности атрибутами своей «сущности», приближения к своему «идеальному» состоянию).

«…есть более чем “сегодня”, есть “завтра”, когда борьба будет идти за освобождение каждой человеческой личности, за уничтожение всякого насилия. В этом сущность христианства» [читай: нового гностицизма], «и это станет возможным идеалом для человечества тогда, когда более низкие ступени развития будут пройдены» (Гиппиус З. История в христианстве / Религиозно-философское общество в Санкт-Петербурге (Петрограде): История в материалах и документах 1907–1917. М., «Русский путь», 2009. Т.3. С.83).

И, наоборот, в силу инверсии (в отношении Христианства) самой системы координат исходный пункт истории вида в гностицизме оказывается не наивысшим, но, наоборот, наименее «развитым» состоянием, самым слабым звеном в цепи становления, аутсайдером или, в лучшем случае, эмбрионом «прогресса». Отсюда – присущее новым гностикам недоверие к Священному Преданию, поскольку логика «диалектического развития» предполагает, что «золотой век» Церкви (и вообще «духовности» и «нравственности») еще только предстоит в будущем. Отсюда – модернистская теория «догматического развития», понятие «темных веков (средневековья)» и т.п. социал-дарвинистские штампы. Отсюда – предубеждение нового богословского сознания в отношении истории Церкви, где оказывается скомпрометированными все авторитеты. Отсюда – «мифологические» концепции толкования Священного Писания (то есть нивелирование естественного и сверхъестественного, релятивизация истин Откровения); сведение истории Вселенских соборов к «борьбе партий», «национально-государственных интересов» и просто личных «греховных страстей» и проч. И, наоборот, отсюда же – софистический «поток сознания» богословских модернистов в «дионисическом опьянении» представляющийся им «новым откровением», где новое означает «высшее», «лучшее», ближе стоящее к «абсолюту».

«Он, ум мой, поставлен Богом при установлении царства Израильского при сотворении, и потом, при искуплении человека, — в царя, владыку души и тела; преслушанием Богу, нарушением заповедей Божиих, нарушением единения с Богом он лишил себя достоинства и благодати. Душевные и телесные силы ему непокорны; сам он под влиянием лукавого духа. <…> О вы, ищущие счастия, гонящиеся за удовольствиями, жаждущие наслаждений! Придите: послушайте священной песни, послушайте учения спасительнаго. Доколе вам скитаться, рыскать по долам и горам, по непроходимым пустыням и дебрям? Доколе мучить себя трудом непрестанным и тщетным, не венчаемым никакими плодами, никакими приобретениями прочными? Склоните покорное ухо: послушайте, что говорит Дух Святой устами Давида о человеческом блаженстве, к которому стремятся, которого алчут все человеки» (свт. Игнатий (Брянчанинов). Блажен муж. Аскетические опыты / Полн. собр. твор. святителя Игнатия Брянчанинова. Изд. 2-е. М., «Паломник», 2014. Т.2. С.7-8). 

Если первородство ортодоксальной личности характеризуется ее цельностью как именно отсутствием в ней внутренних противоречий, шизофренического раскола сознания, то гностическая «добродетель» «развития личности» заключается, наоборот, в наличие в ней этого внутреннего диссонанса, в котором, как в атомном реакторе, титаническая воля получает внутренний источник энергии (то есть, конечно, мнит, что получает, потому что все это не выходит за пределы солипсизма и идеологии, не имеет онтологического измерения).

 «Затем наступает время переходное, то есть дальнейшее развитие <…>   В   этом   дальнейшем   развитии   наступает феномен,   новый   факт,   которого   никому   не   миновать,   это развитие личного сознания и отрицание непосредственных идей и законов…» (Достоевский Ф. Социализм и христианство / Д.,XX,191-192).

«…в душе всякого грешного существа, стремящегося к святости, идет борьба двух устремлений, и только благодаря этой борьбе личность становится личностью. Там, где нет такой борьбы, нет и служения вселенской правде» (Мейер А. Религиозный смысл мессианизма. / Религиозно-философское общество в Санкт-Петербурге (Петрограде): История в материалах и документах 1907–1917. Цит. изд. С.12).

«В личности происходит борьба, и эта борьба личности самой с собою, раскол личности, — это и есть условие настоящей человеческой христианской религиозной жизни» (свящ. К.М. Аггеев. Прения / там же; с.26), где «настоящая человеческо-христианская религиозная жизнь» это, опять же, гностическая религиозная жизнь. «..с точки зрения христианского» [гностического] «индивидуализма конечной целью жизни, ее бесконечной ценностью является конкретная человеческая личность во всем своем бесконечном разнообразии, во всей своей многогранности. Именно эти грани оказываются ценными, потому что духовная культура творится в глубинах человеческой личности. Чем многогранней индивидуальность, тем ярче ее творчество» (Гиппиус. З. История в христианстве. Цит. изд. С.76).

«…Богу важно не статическое положение личности, которая удовлетворена своим внутренним состоянием, — Богу нужны динамика, развитие, совершенствование. И если эта динамика начинается из бездны падения, то тем драгоценнее такое движение человеческой души» (Проповедь патриарха Кирилла в Неделю о мытаре и фарисее).

«…другая печаль [когда она посещает человека от неудовлетворенности его духовным совершенствованием] — это печаль, которая мобилизует сознание и волю, которая помогает поставить перед собой важные задачи, связанные с духовным совершенствованием, с развитием личности. Такая печаль не убивает, а возвышает, являясь стимулом к внутреннему совершенствованию» (Проповедь патриарха Кирилла после великого повечерия в понедельник первой седмицы Великого поста в Храме Христа Спасителя г. Москвы).

В мышлении категориями «развития личности», «динамика», «самосовершентвование» в новом религиозном и богословском сознании сказывается инерция шеллингианства и гегельянства, где данная диалектика богохульно распространялась, вернее – начиналась с Самого Творца, в существе Котором новые гностики «интеллектуально» усматривали тот же «раскол» («единство и борьбу противоположностей») как основной принцип «развития абсолюта», лишь производным, или формой которого оказывались аналогичные этапы и фазы «диалектическое развитие» личности, народов и человечества, как, соответственно, индивидуума, рода и вида единого гностического «божества».

«Рассмотрев  развитие божественной сущности в трех личностях, мы — через обсуждение человеческого сознания как скрепляющего божественное единство — вернулись к развитию бытия в κόσμος. <…> если человеческое сознание имеет равное отношение ко всем трем господам (и это именно потому, что оно полагает само божественное единство), то всякое прочее создание находится вне этого узлового пункта, и в нем три господа более или менее разъединены; хотя относительное единство есть всегда и в любом творении. Нет ни одного движения, в котором нельзя было бы обнаружить след трех потенций. <…> Отец есть  личность, из которой все произошло, сын — личность,  благодаря которой все существует, и дух — цель, ради которой все создано. Ведь даже в самом примитивном материальном теле для завершенности необходимы три измерения, которые суть образ необходимого trias, производящей всю реальность причины» (Шеллинг Ф.В.Й. Система мировых эпох. Томск, «Водолей». С.256-257)

Поэтому и гностическая «святость» (то есть совершенство, «абсолютное» состояние, «красота идеала») достигается на путях «внутренней борьбы грешника с самим собой», то есть, исключительно внутренними ресурсами его духа, его разума и воли, теургии его «творчества», что, опять-таки, диаметрально противоположно Христианству, где все это (как «невозможное для человеков») осуществляется Единым Искупителем и Подателем благодати. «Где ни послушаешь – везде тот говорит о Христе, Сыне Божием, как о немного большем себя, а сей безумно говорит, что в себе Духа Божия имеет; тот богохульствует, что послан проповедать с неба от Бога, а сей творит неподобное; тот думает пророчествовать, как обезьяна бесовская, а сей слывет духовидцем; <…> тот брешет как пес, что ныне будто бы внешний храм Божий не нужен, а сей думает возвещать о стяжании какого-то внутреннего храма в себе; тот славит безумных еллинских витий и софистов, а сей клянет святых; тот хулит святыни, мощи святых презирает, иконоборствует» (Житие преосв. Иннокентия, составленное архим. Фотием. Цит. по изд.: Протоиерей Василий Жмакин. Обличитель масонства. Жизнеописание святителя Иннокентия Пензенского. – М., «Приход храма Святаго Духа сошествия», 2006).

«Добровольно положить свой живот за всех, пойти за всех на крест, на костер, можно только сделать при самом сильном развитии личности. Сильно развитая личность, вполне уверенная в своем праве быть личностью, уже не имеющая за себя никакого страха, ничего не может и сделать другого из своей личности, то есть никакого более употребления, как отдать ее всю всем, чтоб и другие все были точно такими же самоправными и счастливыми личностями. Это закон природы…» (Достоевский Ф. Зимние заметки о летних впечатлениях / Д.,V, 79).

Таким образом, гностическое понятие духовно-нравственного «развития личности» как ложная добродетель массовой религии эпохи Отступления является не чем иным, как отказом новых гностиков от своего христианского «первородства» (Евр 12:16) как дарованных Богом в святых таинствах Церкви благодатных «чести и славы», продажей этого совершенства за чечевичную похлебку греховных страстей тщеславия и гордости, блуда и сребролюбия, что сублимируется в новом гностицизме в такие понятия как «одухотворение плоти», «свобода творчества»… и, собственно, «развитие личности».

«Нечист не один только прелюбодей, но и чревоугодник, который есть раб чрева; он — раб и другого удовольствия, которое принуждает его предаваться любостяжанию, принуждает похищать чужое, совершать множество бесчестных дел; будучи рабом этой страсти, он часто и богохульствует. Тот почел за ничто первородство и, заботясь о временном наслаждении, дошёл до того, что продал первородство свое» (свт. Иоанн Златоуст. Толкование на Послание к Евреям. Беседа 31. Цит. изд.).

Александр Буздалов