«Репрессия» новомучеников в православном социализме

В публикации Н.Сомина «К вопросу о числе репрессированных за православную веру в России в ХХ веке» и примыкающей к ней полемике о «православном социализме» наше внимание привлекла оригинальная трактовка автора и его сторонников такого явления в жизни Церкви как мученичество за веру. Вернее – к содержащейся в данной работе сухой статистической цифири необходимо сделать существенное дополнение о мистических причинах этих гонений, на которых автор настаивает в других своих работах.

Так, в частности, в статье «Русская идея обязывает» он пишет: «Вернемся к нашей русской идее [христианского социализма]. Выполнила ли Россия завет Господа по ее реализации? Нет. Хотя нельзя сказать, что уж совсем не старалась, но результата  она так и не достигла. А что происходит с теми, кто не выполняет волю Божию? Их Господь наказывает – неважно, будет ли это отдельный человек или целый народ. И наша русская история, если в нее всмотреться, полна таких наказаний. <…> Октябрьская революция. Набиравшая силу централизованная Россия,  старалась реализовать свою идею христианского социального государства. <…> Но, увы, наша власть  оказалась неизмеримо ниже поставленной перед Россией задачи. Она думала, что крестьянская община стоит на пути к всеобщему благополучию, к  вхождению России в семью цивилизованных народов, и, стало быть, общину нужно было сломать – это и старалась сделать столыпинская реформа. Однако вместо процветания Россию ждала экономическая и культурная оккупация со стороны Запада. <…> Россия была в шаге от  полного идейного краха русской идеи. Тогда Господь не допустил этого – мамонический капитализм так и не наложил свою лапу на Россию. Но сил возвыситься до православного социализма у народа не оказалось. Социализм, идея которого гуляла тогда по России, был откровенно атеистическим; бывшие же в очень небольшом числе христианские социалисты-священники Церковью отлучались от служения и извергались из сана (свящ. Григорий Петров, архим. Михаил Семенов). Тогда в страшной социальной смуте были наказаны все – и власть, и элита, и Церковь, и народ…»[1]

Получается, гонения на Церковь в советский период, подвиги священномучеников и исповедников были возмездием за канонические прещения в отношении социалистов-священников и вообще за недостаточные меры по воплощению в жизнь учения Н.Сомина, тождественного Божией воли… Даже в отношении просто пострадавших людей такая постановка вопроса выглядит почти как злорадство: дескать, и по делом, сами виноваты (ср.: «В это время пришли некоторые и рассказали Ему о Галилеянах, которых кровь Пилат смешал с жертвами их. Иисус сказал им на это: думаете ли вы, что эти Галилеяне были грешнее всех Галилеян, что так пострадали? Нет, говорю вам, но, если не покаетесь, все так же погибнете. Или думаете ли, что те восемнадцать человек, на которых упала башня Силоамская и побила их, виновнее были всех, живущих в Иерусалиме? Нет, говорю вам, но, если не покаетесь, все так же погибнете» (Лк 13:1-5)). Что же тогда говорить о мучениках Христа ради… Между тем в других статьях автора в данном контексте прямо утверждается о «грехах» и «вине» Церкви, за которые, соответственно, священномученики как представители церковной власти и понесли заслуженное историческое воздаяние. «Забвение плана общественного и перенесение всей церковной работы только на спасение личных душ является недостатком, там самым грехом, который внесли в церковное учение <…> отдельные христиане. Но будучи поддерживаемым большинством, эти мнения становятся мнением Церкви, что  пагубно влияет на членов Церкви, которые, естественно, с доверием относятся к церковному учению».[2] «…недружелюбный социум извинителен только в том случае, если христиане не в силах его изменить. Но если же они этого даже и не пытаются сделать, считая все это суетой, то такое неделание – тяжкий грех, за который Господь наказывает».[3] «Социализм был построен атеистический, ориентированный на чисто земные цели. Однако, в этом виноваты не только большевики. К сожалению, атеизм был во многом спровоцирован позицией Церкви, которая неспособна была воспринять социалистические идеи и упорно их отрицала».[4]

На наш взгляд, такие воззрения ставят под сомнение саму святость Новомучеников и Исповедников Российских, выставляя их справедливо наказуемыми грешниками, а не святыми угодниками Божиими, удостоившимися мученичества за Христа как дара особого Его избранничества. Отсюда, надо думать, и новая, «с применением математического аппарата» статистика репрессированных, умаляющая «масштаб» подвига Исповедников еще и таким образом. Полагаем, что подобные мнения преподавателя Православного Свято-Тихоновского Гуманитарного Университета Николая Владимировича Сомина несовместимы с традиционным учением Православной Церкви о мученичестве за веру. «В прежние времена смерть святых чествовали сетованием и слезами. <…> А ныне ликуем при кончине преподобных, потому что естество скорбного изменилось после креста. Не плачем уже сопровождаем смерть святых, но в восторженных ликованиях веселимся при их гробах; потому что смерть для праведных <…> отшествие к лучшей жизни. Поэтому закалаемые мученики радуются; желание блаженнейшей жизни умерщвляет в них ощущение болезней при заклании. Мученик смотрит не на опасности, но на венцы; не ужасается ударов, но вычисляет награды; видит не исполнителей казни, бичующих здесь на земле, но представляет себе Ангелов, приветствующих с неба; имеет в виду не кратковременные опасности, но вечные воздаяния. И у нас уже мученики пожинают светлый залог славы, потому что, от всех оглашаемые восторженными приветствиями, из гробов уловляют они в мрежу свою тысячи народа».[5] «Если же мы духовно собираемся и празднуем память Мучеников, то желая много сказать, чтобы мы сами получили за это одинаковые с ними награды и наследовали ту же славу (ибо, как думаю, для очищенных кровью и подражающих жертве Христовой святых мучеников соблюдается то, чего око не видало, ухо не слыхало, и не воображал ум человеческий, свободно созидающий в себе представление о блаженстве), <…> увидим светлость святых мучеников, внидем в радость того же Господа и, насколько знаю, яснее и чище просветимся светом блаженной, начальной Троицы, в Которую мы уверовали, Которой служим и Которую исповедуем перед Богом и людьми, нимало не страшась и не стыдясь ни внешних врагов, ни встречающихся между нами лжехристиан и противников Духа».[6] «Верою угодники Божии претерпели жестокие искушения <…> Верою они принимали скорби и страдания, как дары от Бога, которыми сподобил их Бог подражать и причащаться Своему пребыванию на земле, когда Он благоволил единым из Лиц Своих принять естество наше и совершить наше искупление. Наслаждение безмерное, рождаемое верою, поглощает лютость скорби так, что во время страданий ощущается только одно наслаждение. Засвидетельствовал это великомученик Евстратий в предсмертной молитве своей, склоняя под меч голову. “Телесные мучения, — говорил он Богу, – суть веселия рабом Твоим!”».[7] «Скорби были от начала века знамением избрания Божия. Они были знамением богоугождения для патриархов, пророков, апостолов, мучеников, преподобных. Все святые прошли тесным путем искушений и скорбей, терпением их принесли себя в благоприятную жертву Богу. И ныне святым душам попускаются, по воле Божией, различные напасти, чтоб любовь их к Богу открылась во всей ясности. <…> Мученики терпели напасти от человеков. Они охотно предавали себя на мучения, оказывали до самой смерти мужественное терпение. Чем разнообразнее и тяжелее был подвиг их, тем большую стяжавали они славу, тем большее получали дерзновение к Богу».[8]

Таким образом, гонения на христиан от богоборческого мира, «крест, гвоздия, копие, смерть» за веру как возможность стяжать лучшие венцы у «Бога мучеников» (свт. Григорий Богослов), максимально уподобиться Сыну Божию – это, согласно Священному Преданию, и есть те наиболее благоприятные для спасения «общественные условия», за которые «православный социализм», «думающий не о том, что Божие, но что человеческое» (Мф 16:23), пытается выдать свой гуманистический, утопический, квазихристианский проект «социального преображения».[9]

Александр Буздалов

Источник