«Восточный папизм»

Фото: http://www.pravoslavie.ru

Безусловно, самым очевидным признаком самоотрицания церковных реформ (среди прочих) стал раскол Поместных Церквей, случившийся после Всеправославного собора 2016 г. В то время как вся идеология собора была построена на категориях «единства» и «экуменизма», которые собор должен был «укрепить» и вывести на какой-то «качественно более высокий» и «количественно принципиально новый» уровень, а именно, не только увеличить единомыслие и единодушие в самой Православной Церкви (в частности, сформулировать основные принципы реформ и, тем самым, скоординировать их), но осуществить прорыв в деле мифического «восстановления единства» в отношении «остального христианского мира», то есть «инославных», реальным плодом собора стал именно раскол самой Православной Церкви, один из крупнейших в ее двухтысячелетней истории, сопоставимый с «великой схизмой» 1054 г., окончательное «уврачевание» которой, несомненно, и являлось одной из самых насущных целей собора.

Как отметил патриарх Варфоломей в своем докладе на последнем предсоборном совещании представителей всех Поместных Церквей в швейцарском Шамбези в начале 2016 г.:

«Как хорошо, что мы собрались в этом священном месте нашей святой Константинопольской Церкви, в этом центре, который посвящен служению православному единству, и который оказывает гостеприимство на протяжении десяти лет множеству межправославных и всеправославных встреч, благодаря которым осуществляется и становится еще более тесным единство святой Православной Церкви» (Доклад Патриарха Константинопольского Варфоломея на синаксе (совещании) Предстоятелей Православный Поместных Церквей).

И вот вместо этого «все более тесного единства Православной Церкви», вместо «восстановления единства» с инославными грянуло тектоническое разделение среди самих Поместных Церквей Вселенского Православия... Спрашивается, какие еще нужны доказательства ложности выбранного реформаторами пути? «Во что вас бить ещё, продолжающие своё упорство? Вся голова в язвах, и всё сердце исчахло. От подошвы ноги до темени головы нет у него здорового места: язвы, пятна, гноящиеся раны, неочищенные и необвязанные и не смягчённые елеем. Земля ваша опустошена; города ваши сожжены огнём; поля ваши в ваших глазах съедают чужие; всё опустело, как после разорения чужими» (Ис 1:5-7). Только «чужими», или чуждыми Церкви, разоряющими ее нетленные богатства, в данном случае выступают сами церковные деятели.

Говоря о причинах случившегося сразу после принятого Синодом решения о неучастии в соборе Русской Церкви (то есть, еще до его начала, когда разрыв евхаристического общения не мог никому даже прийти в голову, и речь шла только об очередной задержке его проведения), митр. Иларион в своем интервью намекнул на ту главную причину наметившегося кризиса, которая обычно обозначается как теория «восточного папизма», то есть претензия Константинополя на первенство не только чести, но и власти в Восточной Церкви, что, в частности, проявилось в отказе другим Поместным Церквям в соавторстве некоторых соборных документов. «― Означает ли произошедшее раскол в православной семье? ― Как я уже говорил на брифинге по завершении заседания Синода, ситуацию, сложившуюся вокруг подготовки Всеправославного Собора, можно охарактеризовать как штатную, хотя и крайне непростую. Называть произошедшее расколом в настоящее время нет оснований. ― В чем, на ваш взгляд, суть и глубинные причины разногласий вокруг Собора? Что еще с точки зрения Русской Православной Церкви нужно было доработать перед Собором в подготовке процесса, итоговых документов? ― На мой взгляд, главная причина сложившейся ситуации ― не столько в наличии разногласий между Церквами, сколько в отсутствии эффективного и постоянного механизма для их честного и всестороннего обсуждения. Действовавший последние годы формат предсоборного процесса затруднял содержательную и серьезную работу над документами, мнения автокефальных Церквей не учитывались в должной мере. В конечном счете все это и привело к отказу от участия в Соборе четырех поместных Православных Церквей. Думаю, все мы должны извлечь уроки из произошедшего, чтобы в будущем мог быть созван такой Святой и Великий Собор, в котором примут участие все без исключения Поместные Церкви и который станет тем, чем он и должен быть ― свидетельством нашего единства» (Митрополит Волоколамский Иларион: Говорить о расколе православного мира нет оснований).

Иными словами, вся модернистско-экуменическая повестка собора, весь перечень революционных тем, которые должны были быть догматизированы на вселенском уровне, целиком и полностью разделялись и продолжают разделяться Русской Церковью, в собственных доктринальных документах которой всем этим вопросам давно уже придан статус официального вероучения на регулярных Архиерейских соборах. Здесь единомыслию русских и греков ничто не угрожало и не угрожает; все эти пункты документов Всеправославного собора Москва готова подписать в любой момент. Единственный камень преткновения – вопрос диптиха, то есть все тех же властных полномочий Константинополя, «вселенский» формат которых, «по греческому упованию», должен был быть либо утвержден на соборе вместе с «православным экуменизмом», «православной борьбой за мир», «православной экологией», «православной борьбой с дискриминацией меньшинств» и т.д., либо снят с повестки (в том же значении подтверждения «папского примата»  Фанара как правильного понимания диптиха).

По традиционному же толкованию канонистов остальных Поместных Церквей, исторически независимых от Константинополя, первенство чести отнюдь не предполагает первенства власти. «В Святой Христовой Церкви первенство во всем принадлежит ее Главе — Господу и Спасителю нашему Иисусу Христу, Сыну Божию и Сыну Человеческому. По словам святого апостола Павла, Господь Иисус Христос есть глава тела Церкви; Он — начаток, первенец из мертвых, дабы иметь Ему во всем первенство (Кол 1:18). <…> На уровне Вселенской Церкви как сообщества автокефальных Поместных Церквей, объединенных в одну семью общим исповеданием веры и пребывающих в сакраментальном общении друг с другом, первенство определяется в соответствии с традицией священных диптихов и является первенством чести... Содержательное наполнение первенства чести на вселенском уровне не определяется канонами Вселенских или Поместных Соборов. Канонические правила, на которые опираются священные диптихи, не наделяют первенствующего (которым во времена Вселенских Соборов был Римский епископ) какими-либо властными полномочиями в общецерковном масштабе…» (Позиция Московского Патриархата по вопросу о первенстве во Вселенской Церкви).  

Одной из практических сторон того или иного толкования диптиха является порядок предоставления автокефалии, где и возникли самые непримиримые противоречия в украинском случае. «Не соответствует действительности утверждение Блаженнейшего Архиепископа [Афинского и всея Эллады] Иеронима, будто «из-за отсутствия Московского Патриархата» на Критском Соборе 2016 г. «не представилась возможность обсуждения вопроса о предоставлении автокефалии». В действительности тема автокефалии была исключена из повестки Собора много ранее, по настоянию Патриарха Варфоломея. Теперь становится очевидной причина этого. Ведь на заседаниях Межправославной подготовительной комиссии в 1993 и 2009 годах представителями всех Поместных Православных Церквей был согласован порядок предоставления автокефалии, который предполагает а) согласие Поместного Собора кириархальной Церкви-Матери на то, чтобы ее часть получила автокефалию; б) выявление Вселенским Патриархом консенсуса всех Поместных Православных Церквей… <…>  На Синаксисах Предстоятелей 2014 и 2016 годов делегация Московского Патриархата, наряду с представителями некоторых других братских Церквей, настаивала на включении вопроса об автокефалии в повестку дня Собора. Русская Церковь окончательно согласилась на исключение этой темы из повестки дня Собора лишь после того, как Патриарх Варфоломей в январе 2016 г. в присутствии других Предстоятелей заверил, что у Святейшей Константинопольской Церкви нет намерений осуществлять какие-либо действия, имеющие отношение к церковной жизни на Украине, ни на Святом и Великом Соборе, ни после Собора» (Заявление Святейшего Синода Русской Православной Церкви).

То есть, несмотря на то, что «самодержавие» Второго Рима формально противоречило всему остальному всеединству, как концептуально инородное тело в документах собора или что-то совсем из другой оперы, именно оно является модернистским учением, новшеством, искажающим традиционное понимание природы Церкви и структуры управления в ней.  «…из 800 Православных епископов [на Критском соборе] присутствовали только 160, и из них впервые в истории соборов голосовали только 10 предстоятелей (патриархи и архиепископы), уничижив тем самым церковный священный закон равенства епископов»; « епископы уже больше не равны между собой, они не принимают решения соборно и равнозначно, но рабски следуют неким “первым” или одному “первому” (по папским лекалам) вселенскому патриарху Константинопольскому, который страстно желает стать папой Востока» (протопресвитер Феодор Зисис. Новая экклезиология Фанара привела к критскому «собору» и украинской «автокефалии»).

Тем самым, Церковь, в которой устанавливается авторитарная система управления, лишается внутренних механизмов противодействия ереси и каноническим преступлениям, оказывается беззащитной перед ними в том случае, если в них впадает носитель абсолютной единоличной власти (чему достаточно примеров в истории Вселенской Церкви, где немало ересиархов было патриархами, Константинопольскими – в том числе). Собственно говоря, подобное и происходит сейчас, потому что в основе как канонических преступлений экуменистов, так и творимых «восточным папой» беззаконий лежат самые настоящие ереси старого и нового типа. «…новая еретическая экклезиология разрушает соборную систему управления Церковью и устанавливает для Востока всемирную юрисдикцию “первого”, патриарха Константинопольского. Простое “первенство чести” первого превращается в “первенство власти и юрисдикции”. Константинопольский патриарх не предстоятель Константинопольской Церкви, а патриарх всех Православных. Он уже не “первый среди равных” (primus inter pares), но “первый над равными” (primus sine paribus), согласно мерзкой и раболепской экклезиологии митрополита Прусского Элпидофора, которого патриарх Варфоломей сейчас отправил архиепископом в Америку для “просветления” и там живущих. А худшее, что изумило в богословском диалоге с Православными даже папистов, которые первенство папы основывают на апостоле Петре, преемником которого они считают папу: наш “православный” митрополит Пергамский, гениальный богослов, возвысил первенство гораздо выше, он придал ему богохульное триадологическое основание и учит, что как в Святой Троице есть первый – Отец, так и в Церкви должен быть первый. Монархия Отца в Святой Троице оправдывает монархию первого в Церкви» (протопресвитер Феодор Зисис. Новая экклезиология Фанара привела к критскому «собору» и украинской «автокефалии»).

«“В начале было Слово... В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков” (Ин. 1:1,4). Начало Православной Церкви – Вселенский Патриархат, “в нем жизнь, и эта жизнь есть свет Церквей”» (Archbishop Daniel Participates in Synaxis of Hierarchs of The Ecumenical Patriarchate of Constantinople / Апофеоз восточного папизма).

Однако, по мысли того же протопр. Феодора, главного критика новой экклезиологии Константинополя с греческой стороны, не менее ложным является аналогичное «принижение соборной системы управления Церкви “первыми” от каждой церкви», а не только «”первым” Константинопольским» – в масштабе Вселенской Церкви. То есть, и на уровне управления автокефальными Церквями эта теория и практика является искажением  нормы, представляющим большую опасность для жизни Церкви. «…русская церковь получила независимость от константинопольского патриарха, и митрополиты ее, начав получать постановление от собора русских иерархов, сделались самостоятельными (αὐτοκέφαλοι) в управлении своей церковью с собором русских иерархов» (митр. Макарий (Булгаков). История Русской Церкви. СПб.,1889. Т.IV. С.23).

Уже сам тот факт, что патриарх получает рукоположение от собора иерархов, говорит о том, что собор больше его, наделяя его полномочиями для совместного управления Церковью. «На уровне автокефальной Поместной Церкви первенство принадлежит епископу, избираемому в качестве Предстоятеля Поместной Церкви Собором ее епископов. Соответственно, источником первенства на уровне автокефальной Церкви является избрание первенствующего епископа Собором (или Синодом), обладающим полнотой церковной власти. Такое первенство имеет под собой твердые канонические основания, восходящие к эпохе Вселенских соборов. Власть Предстоятеля в автокефальной Поместной Церкви отлична от власти епископа в своем церковном уделе: это власть первого среди равных епископов. Он осуществляет свое служение первенства в соответствии с общецерковной канонической традицией, выраженной в 34-м Апостольском правиле: «Епископам всякого народа подобает знать первого в них, и признавать его как главу, и ничего превышающего их власть не творить без его рассуждения: творить же каждому только то, что касается до его епархии и до мест, к ней принадлежащих. Но и первый ничего да не творит без рассуждения всех. Ибо так будет единомыслие, и прославится Бог о Господе во Святом Духе, Отец, Сын и Святой Дух» (Позиция Московского Патриархата по вопросу о первенстве во Вселенской Церкви).  

В то время как «на уровне епархии первенство принадлежит епископу. Первенство епископа в своей епархии имеет под собой твердые богословские и канонические основания, восходящие к эпохе раннехристианской Церкви. По учению апостола Павла, епископов Дух Святой поставил… блюстителями, пасти Церковь Господа и Бога, которую Он приобрел Себе Кровию Своею (Деян. 20:28). Источником первенства епископа в своей епархии является апостольское преемство, сообщаемое через хиротонию. Епископское служение является необходимым основанием Церкви: «Епископ в Церкви, и Церковь в епископе, и кто не с епископом, тот не в Церкви» (сщмч. Киприан Карфагенский). Сщмч. Игнатий Богоносец сравнивает первенство епископа в своей епархии с главенством Бога: «Старайтесь делать все в единомыслии Божьем, так как епископ председательствует вместо Бога, пресвитеры занимают место собора апостолов, и диаконам, сладчайшим мне, вверено служение Иисуса Христа, Который был прежде век у Отца, и наконец, явился видимо» (Послание к Магнезийцам, 6)» (Позиция Московского Патриархата по вопросу о первенстве во Вселенской Церкви).

Таким образом, на основании собственного доктринального документа РПЦ по этому вопросу мы имеем возможность четко сформулировать принцип его искажения. А именно: «папизм» начинается тогда, когда управление автокефальной Церковью (так же как и управление Вселенской Церковью) ее предстоятелем начинается осуществляться по каноническому принципу управления епархии, что создает иллюзию правомерности происходящего у самих участников этого процесса и, в частности, когда «первый епископ среди равных» начинает внутреннее переживать свое первенство как восходящее к абсолютному главенству Бога, а не относительному первенству апостольского преемства. И мы можем вспомнить немало примеров аналогичного константинопольскому «восточного папизма» на местном уровне в Московском Патриархате.

«Патриарх Кирилл призвал духовенство Русской православной церкви к строгому исполнению его указаний. "Если у кого-то еще остаются сомнения, нужно ли делать все то, о чем патриарх учит, – оставьте все сомнения! И строго исполняйте то, что я повелеваю! Потому что я не от своей мудрости говорю, а от мудрости всего епископата Русской православной церкви! Другого пути для нашей Церкви сегодня нет! Кто не согласен – на пенсию!" — заявил патриарх после богослужения в Успенском соборе Новороссийска» (Патриарх предостерег духовенство от формального отношения к своему служению / РИА-Новости).

Мотив этого неожиданного по своему тону заявления становится более понятным из освещения этого события другим информационным ресурсом, показывающим контекст слов патриарха, а именно, предшествующий им дежурный панегирик правящего архиерея. «…к Святейшему обратился епископ Новороссийский и Геленджикский Феогност: “ …Счастлива Церковь русская, имея такого Предстоятеля! <…> Ваше Святейшество, мы читаем, как ученики Христовы и Апостолы проповедуют слово Божие. Их преследовали, угнетали, клеветали на них, но ничто не могло сломить их противостояние. <…> И мы, Ваше Святейшество, видим, как ополчаются злобой люди, которые не желают развития Церкви. Но они сами понимают, что отходят на второй план, а потому стремятся разрушить единство Церкви, клевеща на Предстоятеля, выливая на него потоки злобы. Но Вы, несмотря ни на что, не оглядываясь на них, спокойно, твердой рукой ведете корабль Церкви Православной”» (Патриарх Кирилл в Новороссийске провел литургию и подарил Собору икону с ликами родителей Богородицы /  Информационно-аналитическое агентство «ВК-Пресс»). Непосредственно ответом на это и прозвучали безапелляционные словеса Святейшего о значении его первоверховных повелений, психологическую мотивировку которых трудно понять из официальных источников, не дающих полной стенограммы.

Поэтому и епископату Русской Церкви нынешнему ее предстоятелю случалось доводить ту же самую директиву, то есть, «делайте, что вам говорит, не первый среди равных», но высший во всех отношениях. 

Так, если в греческом случае нового «папизма» «впервые в истории соборов голосовали только 10 предстоятелей» (из 160 присутствующих епископов), то в московском – по собственным словам патриарха Кирилла, «только пять человек» (включая Римскую сторону) знали о готовящейся «встрече тысячелетия» предстоятеля Русской Церкви с Римским папой и, соответственно, о содержании подготовленного для подписания с ним совместного документа. То есть, если в римско-католическом случае это было обычным явлением (естественным выражением папского абсолютизма), то в московско-патриархальном случае это явилось именно зеркальным отражением папского примата.  Одобрение же постфактум этого концептуального документа Архиерейским собором в феврале того же года лишь подтвердило эту новую практику навязывания всему епископату и всей Русской Церкви единоличного решения патриарха, его единоличной воли в качестве их совокупной «мудрости».

Другой пример московского «папизма» уже касается обстоятельств того же самого Критского собора (на котором и после которого, напомним, Фанар явил свой вариант «папизма» уже самой Москве).

В преддверии последнего предсоборного (всеправославного) совещания предстоятелей в Шамбези, досточтимый митр. Онуфрий выступил с менее громким заявлениям, казалось бы, не оставляющим надежд, по крайней мере, на его личное участие в этом мероприятии. «...если мы, не имея подготовленных решений для Собора, соберемся все на такой "собор", то выльется он в перепалки и споры, которые лишь скомпрометируют Церковь. <...> Кроме того, там будет задействована следующая система продавливания решений: после долгого обсуждения решаем выносить его в таком-то виде (то есть вариант, предлагаемый заранее, отвергаем); принимаем новый – окончательный – вариант, голосуем за него, но на подписи подастся он на греческом языке. Мы говорим: "надо внимательно посмотреть", а нам отвечают: "Что там смотреть? Уже проголосовали, давайте – подписывайте!". "Нет, - говорим, - мы сначала переведем". И оказывается, что на подпись нам подсунули первый вариант – тот, который мы отвергли. И там тысяча таких способов обмануть человека и сотворить неправду. Следовательно, если вопросы будут только предлагаться для обсуждения уже на самом Соборе, это выльется в балаган, который станет позором для Вселенской Православной Церкви» («Надо воздержаться от участия в соборе»). Аз грешный был тогда в числе тех, кто проникся этими откровениями владыки Онуфрия и присоединился к его инициативе, обнародовав следующее: «Всецело поддерживая предложение Предстоятеля УПЦ МП воздержаться от участия в собираемом всеми неправдами соборе и присоединяясь к его святым молитвам, сердечно просим священноначалие РПЦ поддержать это предложение и не участвовать в компрометирующей Церковь деятельности, или в этом, по слову блаженнейшего митр. Онуфрия, “позорящем” ее “балагане”, “ибо нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, что не было бы узнано” (Мф. 10:26)» (Комментарий к заявлению митрополита Онуфрия по поводу Всеправославного Собора (cохраненная копия)). Каково же было наше удивление после того, как спустя несколько дней после этой сокрушительной критики предстоятель УКП МП, как в ничем не бывало, поехал на это совещание в составе делегации РПЦ и все лукавые документы там подписал (аз грешный добавлю к этому еще и свое личное удивление от бесследного исчезновения своей статьи-комментария с ресурса РНЛ спустя еще меньший срок после публикации, то есть когда выяснилось, что «позорный балаган» в переводе с украинского и означает «святой и великий собор»). Какой из всего этого можно сделать вывод? – Только один: к владыке Онуфрию были применены те специфические меры воздействия, которые он столь живописно описал, делясь своими впечатлениями от работы в предсоборных совещаниях, только теперь эти меры («система продавливания решений») уже исходили не от Константинополя, но от Москвы.

Третий пример (подтверждающий первые два) – незабвенное откровение митр. Лонгина (Жара), викария Черновицко-Буковинской епархии УПЦ МП, о механизме принятия решений на том же Архиерейском соборе 2016 года. «Нас никто не видел, не слышал, и на нас не смотрел никто, абсолютно. <…> им было все равно, мы есть или нет. Они все равно решили своего <…> Мы там сидели, и нас никто не спрашивал. И один раз я, когда там были догматические ошибки <…> я поднял руку, чтобы быть против, что я не могу голосовать за эти вопросы, то мне сказали “кто ты такой? Садись! Можем обойтись без тебя!” Они могут обойтись без меня, но без Бога, без Истины никогда не обойдемся. <…> Не может решать один человек судьбу нашей Церкви. Должен быть собор. Они говорят, что собор дал добро. Ну, что мы будем для всего мира обманщиками? Нам никто не говорил ни о каких встречах. Когда мы подняли вопрос, что Ваше Святейшество, что тут большие догматические ошибки, как мы идем на этот Собор? – “Всё! Молчите, садитесь! Всё решено! Всё проголосовали, всё уже прошло!” Но подождите, как так можно? И нас там посадили, и мы ничего не могли там говорить. <…> Там было много владык, которые были не против всего. Но – страх. На нас страх. Потому что завтра я вас накажу, завтра отправлю на Север вас! Хуже, чем во время коммунистов! Это наша вера православная?»^.

А теперь еще раз приведем первое заявление предстоятеля РПЦ:

«Если у кого-то еще остаются сомнения, нужно ли делать все то, о чем патриарх учит, – оставьте все сомнения! И строго исполняйте то, что я повелеваю! Потому что я не от своей мудрости говорю, а от мудрости всего епископата Русской православной церкви! Другого пути для нашей Церкви сегодня нет! Кто не согласен – на пенсию!». –

Какие же тут еще могут быть сомнения? Сомнения – это уже пройденный этап. А здесь в том-то и дело, то уже никаких сомнений нет… в том, что причинно-следственная связь между «соборным разумом» и «моими повелениями» прямо противоположна заявленной. Не то, что ОВЦС (это само собой разумеется), но уже и сам Синод оказывается не более чем исполнителем монаршей воли патриарха, централизация власти которого приняла уже именно чисто политические (то есть аналогичные папским) размеры, чуждые природе Церкви. 

Таким образом, несмотря на то, что в украинском церковном конфликте каноническая правда находится на стороне Русской Церкви, в юрисдикцию которой патриарх Варфоломей вероломно вломился, как Pontifex maximus в овечьей шкуре, по большому счету, церковно-модернистская идеология Москвы и Константинополя являются тождественными или однородными по всем основным богословским вопросам, включая экклезиологию. И тут, и там папизм оказывается той заразой, которая словно бы передается через поцелуи на экуменических «братаниях». И тут, и там одна и та же греховная страсть воли к власти оказывается той силой, которая способна расколоть христианское братство самой Православной Церкви (а не только отторгнуть от не представителей еретических сообществ).

На утрату святого дара любви между братьями во Христе как основную причину церковного раскола указывал блж. Августин:

«Царствовать с Христом не хочет славы суетной искатель,

Как водитель зла, о коей партии здесь говорится.

Ведь Донат, тогда желая Африкой владеть всецело <…>

Проиграв, повсюду начал христиан крестить повторно. <…>

Кто любовь Христову знает, мир не может ненавидеть.

Но хоть вы-то, из народа, с нашей правдой согласитесь.

Вы ж престола не займете, чтобы за него вам биться»

(блж. Августин. Псалом против партии Доната. Пер. Н.О. Харламовой. Христианское чтение. 2018, №1. С.108-109).

«…приступили к Нему ученики наедине и спросили: скажи нам, когда это будет? и какой признак Твоего пришествия и кончины века?  Иисус сказал им в ответ: <…> по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь; <…> увидите мерзость запустения, реченную через пророка Даниила, стоящую на святом месте» (Мф 24).

Александр Буздалов