Предисловие

(из книги «Августианство и полупелагианство»)

Лжеучение Достоевского о спасении как «нравственном самосовершенствовании» упало в России на «благодатную почву» полупелагианских понятий о «синергии» («соработничестве» Бога и человека, «помощи» и «содействии» Божиих, преумножающих собственные усилия подвижника веры). В основе последних лежит гуманистически-идеалистическое представление о безграничности человеческой свободы.

«Так как человеческая личность есть икона Божья, любой человек, даже самый грешный, бесконечно драгоценен в глазах Бога. “Когда вы видите брата или сестру, вы видите Бога”, – говорил Климент Александрийский. И Евагрий учил: “После Бога мы должны почитать каждого человека как Самого Бога”» (митр. Каллист (Уэр). Бог и человечество / Каллист Уэр. Православная Церковь. М., изд. «ББИ», 2012. С.228-229).

«И Бог дал человеку эту удивительную возможность — любить или не любить своего Создателя. Так в огромном сотворенном Им мире, который полностью подчинялся своему Творцу, вдруг появилась территория, над которой Он не имеет власти. Это — сердце человека, которое только он сам может наполнить любовью к Богу» (Ткаченко А. Как изменить другого), –

что прямо противоречит Священному Писанию («И дам им сердце единое, и дух новый вложу в них, и возьму из плоти их сердце каменное, и дам им сердце плотяное, чтобы они ходили по заповедям Моим, и соблюдали уставы Мои, и выполняли их; и будут Моим народом, а Я буду их Богом (Иез 11:19-20) и самому духу Православия («Сподоби мя, Господи, ныне возлюбити Тя, якоже возлюбих иногда той самый грех» (Молитва 8-я. Молитвы утренние); «Господи, сподоби мя любити Тя от всея души моея и помышления и творити во всем волю Твою» (Молитва 7-я святого Иоанна Златоуста. Молитвы вечерние).

Объясняются подобные богословские казусы тем, что сами православные в подавляющем большинстве своем не верят в реальность божественной благодати, особенно – в реальность ее пребывания в себе. Поэтому им легче поверить в «нравственную самообработку» или в абстрактную «помощь» и «содействие» Бога с какого-нибудь Сириуса или из Небесного Иерусалима, чем в актуальное присутствие Божие в христианах. «Дух Божий живет в вас (Рим 8:9). С какою решительностию утверждает сие Апостол о верующих римлянах, должным чином вступивших в сонм верующих! Дух Божий живет в вас — удостоверял он и коринфян (см.: 1Кор. 3:16), прибавляя: вы есте церкви Бога жива (ср.: 2Кор. 6, 16), храм живущаго в вас Святаго Духа (1Кор. 6:19). То же напоминал он и галатам, говоря, что Бог посла в сердца их Духа Сына Своего (ср.: Гал. 4:6). И ефесянам говорил, что они, веровавше, знаменаны Духом обетования Святым (ср.: Еф. 1:13), Которого и заповедует им не оскорблять (ср.: Еф. 4:30). То же утверждал он и в других Посланиях, и не он один, но и все другие Апостолы, и Сам Господь и Спаситель. И все это с такою решительностию, что, кто не имеет Духа Святого в себе, тот и не христианин, и если кто христианин, то потому только и христианин, что помазан Духом Святым. <...> Скажешь: я оскорбил Духа Святого грехами своими, — и Он отошел от меня. Но ты приносил покаяние и причащался Тела и Крови Христа Господа, — и Божественный благодатный порядок в тебе восстановлен. Следовательно, ты имеешь Духа, ты Христов. Как утешительны сии истины! Но вместе с тем не может быть не прискорбно, что христианина надобно удостоверять, что он Христов и имеет Духа Святого» (свт. Феофан Затворник. Толкование Послания Римлянам / Святитель Феофан Затворник,  Вышенский. Толкования посланий апостола Павла. Послание к Римлянам. М., «Правило веры», 1998. В 2-х томах. Т.1. С.629-630). Как в светской идиоме «благодатная почва» прилагательное лишено аутентичного богословского содержания могущественной силы божественной природы, означая просто  высокое содержание полезных органических веществ, примерно также воспринимают понятие «благодати» и православные, то есть, на пелагианский манер. Поэтому постоянно можно слышать такие псевдосмиренномудрые словеса:

«...при исполнении любой добродетели, дай Бог нам “держать ухо востро”, считать себя “рабами неключимыми”, делающими то, что обязаны делать, и результат приписывать содействию Божьему» (из комментария на сайте).

В этом «православном» штампе есть что-то приторное и фальшивое, какая-то театральность и манерность... Тот, кому «содействует» Сам Бог, уже никак не «раб неключимый». Значит, в каком-то из двух этих положений содержится ложь. Сам глагол «приписывать» означает не реальность «Божьего содействия», а лишь «великодушный» отказ подвижника от части своих заслуг и приписку их Богу. На самом деле, все святые плоды христианской духовной жизни нужно атрибутировать не содействию, но действию Божьему, то есть, действию одной только благодати. Об этой ортодоксальной истине можно узнать из любой канонической молитвы. «Господи и Владыка живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми. Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве даруй ми, рабу Твоему. Ей, Господи, Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков. Аминь» (Молитва преп. Ефрема Сирина). Богословие (даже богословие святых) может заблуждаться, а святая молитва солгать не поможет, «ибо мы не знаем, о чем молиться, как должно, но Сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными» (Рим 8:26). Как мы видим, Апостол «приписывает» истинную (должную) молитву не «содействию» Духа Истины молящемуся (ибо сам он не ведает, как правильно молиться),  но Самому Духу, неизреченно действующему через сына человеческого как сосуд духовной немощи.

Наглядным примером маловерия самих православных в благодать является знаменитый эпизод из жития преп. Серафима Саровского. 

«Мы в настоящее время, – так отвечал старец, – по нашей почти всеобщей холодности к святой вере в Господа нашего Иисуса Христа и по невнимательности нашей к действиям Его Божественного о нас Промысла и общение человека с Богом, до того дошли, что, можно сказать, почти вовсе удалились от истинно христианской жизни. <…> Очень уж мы стали невнимательны к делу нашего спасения, отчего и выходит, что мы многие слова Священного Писания приемлем не в том смысле, как бы следовало. <...> Когда же Он, Господь наш Христос, изволил совершить все дело спасения, то по воскресении Своем дунул на апостолов, возобновив дыхание жизни, утраченной Адамом, и даровал им эту же самую благодать Всесвятого Духа Божиего. Но мало сего – ведь говорил же Он им: уне есть им, да Он идет ко Отцу; аще же бо не идет Он, то Дух Божий не приидет в мир: аще же идет Он, Христос, ко Отцу, то послет Его в мир, и Он, Утешитель, наставит их и всех последующих их учению на всякую истину и воспомянут им вся, же Он глаголал им еще сущи в мире с ним. Это уже обещена была Им благодать-возблагодать. И вот в день Пятидесятницы торжественно ниспослал Он им Духа Святого в дыхании бурне, в виде огненных языков, на коемждо из них седших и вошедших в них, и наполнивших их силою огнеобразной Божественной благодати, росоносно дышащей и радостотворно действующей в душах, причащающихся ее силе и действиям. И вот эту-то самую огнедохновенную благодать Духа Святого, когда она подается нам в таинстве святого крещения, священно запечетлевают миропомазанием в главнейших указанных святою Церковию местах нашей плоти, как вековечной хранительницы этой благодати. <…> Я отвечал: – Все-таки я не понимаю, почему я могу быть твердо уверенным, что я в Духе Божием. Как мне самому в себе распознать истинное Его явление? <…> Тогда отец Серафим взял меня весьма крепко за плечи и сказал мне: – Мы оба теперь, батюшка, в Духе Божием с тобою!.. Что же ты не смотришь на меня? Я отвечал: – Не могу, батюшка, смотреть, потому что из глаз ваших молнии сыпятся. Лицо ваше сделалось светлее солнца, и у меня глаза ломит от боли!.. Отец Серафим сказал: – Не устрашайтесь, ваше Боголюбие! И вы теперь сами так же светлы стали, как я. Вы сами теперь в полноте Духа Божиего, иначе вам нельзя было бы и меня таким видеть» (О цели жизни нашей христианской. Беседа преподобного Серафима Саровского с Н.А. Мотовиловым. Киев, изд. «Киево-Печерской Успенской лавры», 2013. С.14-24).

Конечно, греховная жизнь после Святых Таинств, в которых подается небесное сокровище благодати, не дает ей хода в жизни ее причастника. Тем не менее эти святые дары Божии остаются непреложными. И если какие-либо христианские добродетели реально осуществляются, это, повторим, нужно «приписывать» не содействию, но действию божественной благодати как единственного источника благочестия.

«Мы иногда не понимаем, что такое благодать и как получить ее, – продолжил архипастырь. – Апостолы раскрывали это. Иоанн Богослов говорил, что Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге (1 Ин. 4,16). Значит через любовь можно познавать Бога и быть с Ним. Любовь – это очень высокая добродетель, к ней нужно идти всю жизнь. Нам надо быть христианами по жизни – то есть жить по заповедям Божиим, иначе мы Бога не сможем познать. Он познается в делах и исполнении Его святых заповедей. Можно знать, но не иметь. Мы знаем, что здоровье – это благо для земной жизни. Но можно об этом знать и здоровья не иметь. Можно знать о Боге, читать всякую литературу, а Бога в сердце не иметь. Имеют Бога в сердце те, кто живет по-Божии. <…> Цель жизни – стяжать благодать и сподобиться Царствия Божия. А на земле мы должны очищать свой сосуд – душу, чтобы благодать могла войти в нас» («Очистить душу». Митрополит Варсонофий совершил Божественную литургию в Исаакиевском соборе / Санкт-Петербургская митрополия Русской Православной Церкви).

Между тем само это объяснение того, «что такое благодать», и является характерным примером полупелагианского «непонимания» этого. Потому что у Апостолов причинно-следственная связь в этом вопросе обратная: «жить по-Божии» (следствие), значит, «иметь Бога в сердце» (причина). «Но вы не по плоти живете, а по духу, если только Дух Божий живет в вас» (Рим 8:9). «Жить по заповедям», «очищаться от грехов», достигать «высшей добродетели любви», «познавать Бога» – все это есть действие божественной благодати, а не наши собственные духовные труды, наградой за которые будет благодать (вселение Бога в сердце). «Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно. Ибо, как тело одно, но имеет многие члены, и все члены одного тела, хотя их и много, составляют одно тело, — так и Христос. Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело, Иудеи или Еллины, рабы или свободные, и все напоены одним Духом» (1Кор 12:11-13).     

Другое проявление сомнения православных в реальности Божественного присутствия в них самих, или хронического «непонимания того, что такое благодать» – это распространенная в РПЦ дискуссия о необходимости целования руки священнику после благословения, то есть, усиливающееся у многих желание отменить этот «обычай» как вредный пережиток «темных веков средневековья», как пример «закоснелости Православия».

«Этот обычай произошел у нас в связи с тем, что священник, когда он благословляет, то он начертывает крестное знамение. Отсюда – освящают руку самого священника, или ту руку, которая дает крестное знамение. И в знак благоговения, значит, люди целуют ее. Поскольку именно священник благословляет этим крестом человека. Вот как это произошло. Мне кажется, сейчас это перебор. Сейчас – не потому, что сейчас время пандемии, а вообще – зачем это? Это не нужно. Вот мы с вами говорили об игумене Никоне – он, кстати, отменил целование руки. <…> А зачем, – говорит, – это? Многим это неприятно. <…> Далеко не каждому это приятно. А [главное – А.Б.] зачем это нужно? Зачем это? Это же не нужно. И он отменил. Дай Бог, чтобы все последовали этому примеру» (Осипов А.И. Фрагмент передачи «Профессор Осипов» на ТК «СПАС»).

На самом же деле, целование руки священника – это проявление благоговения даже не перед крестным знамением, которое эта рука начертывает при благословении другого христианина, но благоговения перед Самим Христом, незримо присутствующем в священнике и дающим благословение его рукой. «Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы? <…> Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святаго Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои? Ибо вы куплены [дорогою] ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших, которые суть Божии» (1 Кор 6:15-20). И, как мы видим, теперь даже профессорά Московской Духовной Академии этого не знают, то есть, отказываются верить в то, что это так и есть на самом деле, что это не какая-то аллегория, но объективная реальность. «…ты — учитель Израилев, и этого ли не знаешь?» (Ин 3:10). Мало того, что сам не знает, так он еще свое незнание и неверие внушает другим (и весьма многим) в Церкви. Разве не знает он, что во время литургии священники приветствуют и целуют руки друг друга со словами «Христос посреди нас, и есть, и будет»? И это не просто такая «исторически сложившаяся поговорка», но сама вера православная: рука – священника, а благословение – Божие. «…они пробыли [здесь] довольно времени, смело действуя о Господе, Который, во свидетельство слову благодати Своей, творил руками их знамения и чудеса» (Деян 14:3). Поэтому и все остальные выражения этого учения о реальности обожения и, в частности, учение блаженного Августина о монергизме спасения (или «самовластии благодати») оцениваются в новом богословии как «ненужные крайности» («перебор»), толкуются как риторические приемы и литературные тропы, которые не следует понимать буквально, но нужно адаптировать к современному («просвещенному») состоянию человеческого знания, то есть, к ложной «мудрости мира сего» (1Кор 1:20).  

О том, когда и при каких исторических обстоятельствах в восточном богословии сложилась концепция синергии (содействия благодати свободной воле в деле спасения) и почему она должна корректироваться более поздней и богословски зрелой монергической концепцией обожения, и пойдет речь в этой книге. 

Александр Буздалов